– В Кисловодск. Вот и слуг с собой прихватил.
Я улыбнулся. У него был такой невинный вид.
– А почему, Арслан-ага, вы не отправились туда напрямую, на поезде?
– Знаете ли, горный воздух мне только на пользу. Я сошел в Махачкале и выбрал прямой маршрут в Кисловодск.
Он набил рот сладостями и довольно зачмокал.
– Но в Кисловодск отсюда напрямую можно попасть лишь через три дня.
Арслан-ага притворно удивился:
– Неужели? Ну, тогда меня просто запутали. Но я все равно рад, иначе нам не удалось бы встретиться.
Тут до меня сразу дошло, почему этот черт поехал в объезд: как же, теперь он мог похвастаться перед домашними этой встречей. Вот уж какую репутацию я завоевал себе в Баку. Я налил ему вина, и он выпил его большими глотками.
– А после того случая вам довелось убить еще кого-нибудь, Али-хан? Ну же, клянусь, что никому не выдам вас, – сказал он, чуть приблизившись ко мне.
– О да, множество.
– На самом деле?
Он выглядел довольным, продолжая пить вино, которое я непрерывно подливал в его чашу.
– А вы женитесь на Нино? Весь город только об этом и спорит. Люди говорят, вы все еще любите ее.
Он весело рассмеялся и продолжил пить.
– Знаете, мы все так удивились. Недели напролет только об этом и говорили.
– Неужели? А что нового в Баку, Арслан-ага?
– Да ничего. Издается новая газета. Рабочие бастуют. Профессора в гимназии говорят, вы всегда были очень вспыльчивым. Но скажите, как вы узнали обо всем?
– Арслан, уважаемый, хватит с меня вопросов. Теперь ваша очередь. Вы видели Нино? Или кого-нибудь из Нахарарянов? А что говорят Кипиани?
Бедняга чуть не подавился куском мяса:
– Я ничего не знаю, ровным счетом ничего. Никого не видел. Даже из дому не выходил.
– Почему, друг мой? Вам нездоровилось?
– Да, да, мне нездоровилось. Очень нездоровилось. Я болел дифтерией. Вы только представьте – трижды в день мне ставили клизму.
– Из-за дифтерии?
– …да…
– Продолжайте пить, Арслан-ага. Вино вам только на пользу.
Арслан-ага все пил и пил. Затем я наклонился к нему и спросил:
– Уважаемый, когда вы в последний раз говорили правду?
Он взглянул на меня большими невинными глазами и искренне ответил:
– В гимназии, когда я еще знал, чему равняется трижды три.
Мальчик совсем опьянел от сладкого вина. Он был все еще юн и теперь дошел до той стадии, когда мог более или менее правдиво отвечать на мои вопросы. Он признался, что приехал сюда, снедаемый любопытством, что никогда не болел дифтерией и что досконально знал все последние бакинские сплетни.
– Нахараряны собираются убить вас, – сообщил он довольно, – но выжидают удобного случая. Они совсем не торопятся. Я наведывался пару раз к Кипиани. Нино очень долго болела. Затем родители увезли ее в Тифлис. Теперь же она снова в Баку. Я видел ее на балу в клубе. Знаете – она пила вино, как воду, и все время смеялась. Да еще и танцевала только с русскими. Родители хотели отправить ее в Москву, но она сама не захотела. Она каждый день выходит в свет, и все русские от нее без ума. Ильяс-бек награжден орденом, а Мухаммед Гейдар получил ранение. Нахараряновскую дачу сожгли дотла, и я слышал, что это дело рук вашего друга. И вот еще что. Нино завела маленькую псину и беспощадно бьет ее. Никто не знает клички, кто говорит – Али-хан, кто – Нахарарян. Думаю, она называет его Сеидом Мустафой. Я и вашего отца видел. Он грозится надрать мне уши, если я буду продолжать распространять сплетни.