«И неизвестно, что произойдет завтра», – звенело тревожно в повисшей в душном воздухе паузе.
– Госпожа профессор собирается отправить отчет послезавтра, – сказал Тэйт. – Только я не знаю, к каким выводам она пришла.
Знал, но раньше времени раскрывать карты не стоило.
– Куда важнее, к каким выводам придут в столице, – отозвался Гилмор. – Но, думаю, с решением не затянут.
Как и рассчитывал Тэйт, новость управляющего обрадовала. Но не настолько, чтобы он забыл обо всех проблемах.
А во время посещения склада приоткрылись масштабы этих самых проблем.
– Двадцать, – сквозь зубы процедил Гилмор, склонившись с высоты своего роста к кладовщику, чтобы заглянуть в его перепуганное, покрывшееся испариной лицо. – Куда могли подеваться двадцать взрывных устройств, а? Четыре ящика, по пять в каждом… Куда?
Маленький тщедушный человечек отчаянно затряс вжатой в плечи головой.
– После поговорим, – рыкнул на него Гилмор. – Серьезно.
Схватил Тэйта за рукав и потащил к выходу. Алхимик не сопротивлялся.
– Слушайте внимательно, мистер Тиролл, – приказал управляющий, втолкнув его в узкий проход между складским сараем и вагончиком казначея. – Все, что вы сегодня узнали, разглашению не подлежит. Нигде. Ни с кем. Ничего. Не обсуждать.
– Ясно. Но…
– Никаких «но». С этим делом разберутся без вас.
– И все-таки… – Тэйт выдержал тяжелый взгляд, который кого-то другого раздавил бы в лепешку. – Позвольте обратить ваше внимание на один момент.
– Слушаю.
– Хочу сузить вам круг подозреваемых. Исключите буровзрывную бригаду и работавших с нами инженеров и техников.
– На каком основании?
– На таком, что специалист не будет использовать тяжелые и дорогие взрывные устройства без лишней необходимости. Например, если бы я минировал гору, взял бы всего один управляемый снаряд и десяток брикетов со взрывчаткой. Перевез бы это в обычной сумке, одним разом. Понимаете?
– Понимаю, – медленно кивнул Гилмор. – Учту.
– Если я могу быть еще чем-то полезен…
– Если можете – будете, – уверил его управляющий.
На том и разошлись. Гилмор направился в свой вагончик. Тэйт – в свой.
А с полдороги вдруг развернулся и под укоризненный вздох Нелли, шедшей за ним в поводу, снова вскочил в седло.
Вернулся к реке. Осмотрел еще раз волчьи следы и примятый тростник. Перебрался на другой берег и выгреб из кострища еще две пуговицы. Затем поехал к ферме Пекона. Обогнул загоны и спешился у деревянного забора, который сегодня уже видел, но с другой, внутренней стороны.
С внешней на струганых досках тоже темнели пятна высохшей крови, среди которых выделялся четкий отпечаток ладони с растопыренными пальцами. Большой ладони, больше, чем у Тэйта, – он сравнил.