Горожанка (Галкина) - страница 6

На первую страницу
Как самый высший дар.
Твои печали — мне!

Сулико

О Сулико! Ты бессмертна, как сны,
Неувядаемый сад Церетели!
И через век, до и после войны,
Как тебя пели, кому тебя пели...
Где ты? Тебя по войне размело,
По лагерям промочили осадки,
Частые снеги прошли и легло
Белое пламя тебе на лопатки...
Кровли зачинены, жены добры.
В тапочках легких, со стрижкой бессменной,
Где ты, любовь довоенной поры,
Не обретенная в послевоенной?!
Где же ты, где, Сулико? Почему
Не обрету я тебя, не оплачу?
В доме моем к очагу моему
Снег твой припал, весь твой снег, не иначе.
О Сулико! Стольких судеб рои
Пеплом летят, над цветами, над былью,
И соловьи, патефоны твои,
На чердаках покрываются пылью.
Все пережив, ты исчезла сама...
Только и жизнь не кончается с нами!
Как я упорствую! Снова грома.
Где ты, любовь? За какими горами?

 «Родила меня мама в Кирове...»

* * *
Родила меня мама в Кирове,
Посередке последней войны,
На окраине неблокированной,
Необстрелянной стороны.
Годовалой — не помню теперь его
И не езжу даже во сне.
Город крика на свете первого,
Ничего ты не значишь мне...

Чужие жизни

Чужие жизни... Я входила в вас,
Вы принимали и не принимали.
Мне было не поднять от пыли глаз
Среди чужих дымящихся развалин.
Чужие жизни, как вас примирить
С моею, неналаженной, но стойкой?
Я начинала строить, вы — крушить
Мои, по-детски хрупкие, постройки.
Не зная человека самого,
Внезапно возникая на пороге,
Всем дням, поступкам, замыслам его
Я становилась поперек дороги.
Как дальше? Не решая ничего?
Куда мне, в подсудимые иль в судьи?
Как связаны тончайшей бечевой
С моей судьбой людские эти судьбы?
Непостижимый действует закон,
И я стою, и возразить не смею:
Чужие жизни грозно и легко,
Непоправимо сделались моею.

 «В подсвечнике и в канделябрах...»

* * *
В подсвечнике и в канделябрах,
В старинном блеске хрусталей,
В блокадной комнате промерзшей,
В консервной банке, на пюпитре,
В окне чужом, в стихотвореньи,
И на столе, и в головах,
И в новогодней канители,
И в круговерти вековой, —
Люблю тебя, свеча!
Но больше всех
Ту, что считалась знаком ремесла врачебного,
Ту, с надписью короткой:
«Светя другим, сгораю».

«Ты родила, земля, народы...»

* * *
Ты родила, земля, народы,
Дала им воду, лес, зверей.
В какие дни, в какие годы
Любить умели матерей?
Ты плечи кутаешь в туманы,
И на челе твоем навек
Траншей зияющие раны
И слезы длинных синих рек.
Когда нашкодившие дети,
Устав, придут к тебе в свой срок,
Ты спать кладешь их в бездны эти
Под темный пуховой платок.

 «Понимать начинаю тепло...»

* * *
Понимать начинаю тепло.
Так на пятом году обученья
Удивленно в сознанье вошло
Дважды два из таблиц умноженья.
Следующая страница