И плескал он, и свечу — к гардине,
И сквозь пламя — в спальню. В тот же миг
Огненные кисти — по картине,
По алькову… Дым, смятенье, крик…
Вот — она! Схватил, нащупал створки —
И в окно, в кусты колючих роз.
Дальше — в парк, ярами, по задворкам…
В барский дом бесчувственную внес
И склонился к барынину креслу,
Девушку на коврик положа.
Подал деньги:
— Вот вам за невесту,
А жених зарезан без ножа.
Охала старуха поначалу,
Покаянно колотила в грудь,
Перед образами обещала
Графу деньги грешные вернуть.
Но, увидя девушку живою,
Рассудила делом да ладом:
— Неонила будет жить со мною,
А тебе закрою двери в дом.
Поджигатель ты или убийца,
И пытать про то не стану я,
Не обижу девку-голубицу,
Ты ж ступай — и бог тебе судья!
Но не бог судьбу под корень срезал —
Догнала кощеева рука.
Скорый суд, кнуты, клеймо, железа,
Тракт, Сибирь, могила рудника.
А потом гремел завал в забое,
Выносили мертвых как дрова.
Он один заплакал — не от боли,
От того, что позабыл слова.
Он бежал от вечной ночи к свету,
Да попал сюда, в подземный зал…
Девочке отшельник сказку эту
Страшную, как правда, рассказал.
— А конец-то где? Где свадьба, дедо?
В сказке надоть мед и пиво пить.
— Есть конец, да мне пока неведом.
— Он хороший?
— Всякий может быть.
А у Нюрки самоцветным градом
Слезы так и высветили тьму.
— Что, сестренка, пожалела брата?
Счастья хочешь брату своему?
Затянула косыньки тугие
Косоплеткой, свитой из тряпья:
— Не-е, не брат он. У меня другие,
Не из богомазов братовья.
Клим, старшой, в солдатчине загинул,
Степшу придавило, он горбат,
Трошеньку-младенчика — в могилу
Закопали…
— Значит, Нил — твой брат!
И его не надобно чураться,
И за вас клеймо горит на нем.
Просто мы с тобой про наше братство
Поздно, очень поздно узнаем.
Дуб единый, огружая ветви,
По земле рассеял семена.
Дети и детей потомков дети —
Братья, если Родина одна.
В первородном черноземном слое
Корни у тебя и у меня.
Мы — в родстве,
Немыслимо иное,
Мы — родня, великая родня.
Память наша — в будущее вера.
Сквозь нее в бессмертие взгляни
И следы Игнатьевской пещеры
Сохрани для будущей родни.
Портрет
Человек в познанье ненасытен,
Ищет, ищет, время торопя.
Был бы предок наш не любопытен —
В люди бы не вытянул себя.
Да и мы бы камушком дробили
До сих пор звериные мослы
И не только до автомобиля —
До телеги вряд ли доросли.
Вот и Нил по каменному ходу
Свой идет оглядывать мирок:
Надо жить, искать рукам работу,
Мыслям — волю, а ногам — дорог.
Свет лучины вклинивает в темень,
Еле пересиливает страх.
Коридоры. Каменные стены.
Щель ведет куда-то на чердак.
Залы, своды, пропасти, разломы
В темноте нашаривает глаз.
На стене в укрытые хоромы