- Эх-хе-хе... Грехи наши тяжкие! - вновь тяжело вздохнул старик. - Лишь бы освоил науки Тимоха. Умным растет, стервец - все книги, оставшиеся от младшего сына Ивана, уже прочитал. Только хватит ли этих знаний?
В этот момент ещё острые глаза старого Аленина заметили вдали на дороге к хутору группу всадников и его сердце тревожно заныло.
Когда всадники приблизились, и стало видно, что между двумя лошадьми приторочены самодельные носилки, в которых лежало чьё-то тело, от них отделился один конник и намётом поскакал к Аленинскому дому.
- Здрав будь, дядька Афанасий! - поприветствовал старика, въехавший во двор окружной атаман Селевёрстов. - Тимоху твоего, хунхузы сильно побили, но жив пока.
Атаман соскочил с крепкого гнедого жеребца и перекрестился:
- Сейчас доктор приедет, и за Марфой я послал.
- Что случилось? - с трудом поднялся с лавки Афанасий Васильевич.
- Тимоха твой, мой младший Ромка, да Петруха Данилов погнали станичный войсковой табун и ваш савинский косяк с Вороном на водопой к Амуру. - Селевёрстов снял фуражку и вытер ладонью пот с лица.
- Не тяни, Никодимыч!
- Хунхузы! Будь они не ладны! - сплюнул атаман. - Амур в этом году обмелел, вот они у Песчаной косы через остров Зориха и переправились верхами вплавь.
- Кто же их ждал то! - махнул рукой Селевёрстов. - Ведь ни разу рядом со станицей даже зимой не шалили. А тут, видимо, на табун, варнаки, позарились.
- Дальше то что? - судорожно сжал в руке костыль Афанасий.
- Что? Что! Когда казачата увидели, что хунхузы через Амур переплывают, твой Тимоха кричит: 'Заворачивай табун. В падь его гони!'. Ну и погнали, а хунхузы, переправившись, за ними.
Перед тем как в Соворовскую лощину спуститься Тимоха опять кричит: 'Гоните в станицу. Казаков поднимайте!'
Тут выстрел, Ромка мой обернулся, глядит, а Тимоха из седла валится, ну они с Петрухой в станицу и припустились.
- Бросили, значит? - угрюмо произнёс старый Аленин, сверкнув глазами.
- Да погоди ты, дядька Афанасий! - атаман опять вытер пот, теперь рукавом рубахи. - Влетели Ромка с Петрухой в станицу с криком: 'Караул, хунхузы!' Мы в набат. Кто в станице из казаков был - в ружьё, на конь и к Соворовской лощине. Пока скакали, казаки гутарят, что поздно уже, увели хунхузы табун, придётся за ним на ту сторону Амура идти.
- Да не тяни ты, Никодимыч! - взмолился Афанасий.
- Да... живой, живой твой Тимоха. Вона привезли уже. - Селевёрстов показал рукой на въезжающих на двор Алениных казаков.