– Довольно! – рассвирепел калиф, ибо закупщица зашла слишком далеко. – Довольно! Ты исчерпала мое терпение до последней капли. Либо ты и твои сестры сделаете, как я велю, либо отправитесь на смерть.
– Умоляем тебя, о повелитель правоверных, помилуй нас. Ты желаешь нам добра, но мы не можем поступить по твоему желанию, ибо мужчины для нас хуже чумы.
Абу Нувас, страшась за жизнь пяти сестер, вскочил, словно укушенный ядовитой змеей, и обратился к калифу, вспыльчивому и нетерпеливому.
– Позволит ли мне калиф доказать досточтимым хозяйкам, что женщины коварнее мужчин? Недаром сам Сатана говорит: «Я учу мужчин тому, чему учусь у женщин!»
Калиф, похоже, обрадовался вмешательству Абу Нуваса и сделал ему знак продолжать.
– Известно, что мужчины жестоки к женщинам. Они мучат их и не доверяют им, в то время как сами часто бывают неверны. Все это правда, но давайте не будем забывать, что женщины тоже способны на жестокость, и доверять им не стоит. Я так скажу: они ведут себя не лучше мужчин, только подход у них другой. Мы, мужчины, простодушны и бесхитростны. Мужчина бросается на женщину, как дикий зверь, а женщина к реке отведет, да не напоит. Даже если женщина языком молоть устанет, все равно своего не упустит, с ней держи ухо востро, а то она того и гляди продаст тебе яйцо без желтка. Верить женщинам? Вы лучше мне поверьте, когда я скажу, что доверять им не надо, потому что женщина без мужчины что сад без ограды. Женщина сурьму с век украдет, сама пламя разожжет и сама же закричит: «Пожар!» Спросите меня, есть ли что-либо, на что в этой жизни положиться нельзя? Я отвечу: это конь, меч и женщина.
Он засмеялся и продолжал:
– Давайте я расскажу о моем соседе Бакбуке! У него такие большие уши, что на улице на него всякий оглянется. Всем известно, что он добрый и доверчивый – давно уже двадцать исполнилось, а он все как ребенок. Однажды травник вышвырнул Бакбука из своей лавки, когда тот принес бабочку со сломанным крылышком и попросил ее вылечить. Он сел на скамью, понурившись, и тут вышла прекрасная рабыня и сказала: «Не зайдешь ли в наш дом? В саду у нас как в раю. Если посадишь бабочку на розовый куст, крыло у нее сразу заживет, потому что лепестки этой розы целебные и лечат что угодно, от царапин до зубной боли». Бакбук радостно улыбнулся, а она продолжала: «У меня болит шея, и сердце мне подсказывает, что если ты это место поцелуешь, то все пройдет». Бакбук очень смутился, потому что за всю жизнь не прикоснулся ни к одной женщине, кроме матери.
Он поднялся и последовал за рабыней, и пришли они в дом с садом, где росли разные деревья и кусты. «Так вот он какой, рай, о котором мне столько рассказывали!» – воскликнул Бакбук, и рабыня рассмеялась. К розовому кусту она его не подвела, на поцелуе не настаивала, а посадила ждать в зале. Ее хозяйка, куда более красивая, чем рабыня, ласково встретила его и приказала рабам накрыть на стол. И Бакбук принялся за еду, радуясь и удивляясь угощению обильному и необычайному – фаршированным голубям и птичьим язычкам, о которых он раньше и не слыхивал. Хозяйка стала кормить Бакбука с руки, и простак подумал, что все богатые люди так едят. Когда он попытался покормить ее в ответ, женщина чуть не подавилась со смеху, и служанки тоже захихикали. Она налила Бакбуку кубок вина, и еще один, а потом и сама выпила, и стала с ним шутить и заигрывать. Вскоре Бакбук уже был уверен, что красавица в него влюблена. То-то он пожалел, что мать не видит, как Аллах ответил на ее молитвы и нашел ему невесту! Ведь ему отказали его пять двоюродных сестер и семь соседок, и даже уродливая старая дева с лысиной на голове. А теперь глядите-ка! Но, когда он наклонился к красавице, чтобы поцеловать ее, та отвесила ему такой подзатыльник, что он расплакался, а она при виде этого засмеялась, и служанки не отставали. Хохотала даже та, что привела его. Он вскочил, чтобы уйти, но не мог вспомнить, в какую дверь вошел. Все захохотали еще пуще и стали путать беднягу: «Вот эта дверь»; «Нет, не слушай ее, дверь здесь!» Наконец приведшая Бакбука красивая служанка взяла его за руку и сказала: «Моя госпожа тебя ударила, потому что влюбилась в тебя без памяти».