– Во-первых, эта женщина не моя мать. Моя мать в Басре, и я замужем. Но ты – разве ты не слабоумный сын этой женщины? – спросила Хатун.
– Я? Слабоумный сын этой мошенницы? Да она выманила у меня тысячу динаров и раздела до нитки! – закричал Гасан.
– А меня убедила, что проведет к шейху Абу аль-Хамалату, который исцелит меня от бесплодия. Она уговорила меня раздеться и украла всю мою одежду и украшения, – сказала Хатун.
– Но ты ведь стояла напротив моей лавки и переглядывалась с ней! Ты должна вернуть мне деньги и одежду.
– Ну, тогда я тоже потребую у тебя мою одежду, а главное, мои украшения, которые стоят в сто, нет, в тысячу раз дороже, чем твои вещи, – ответила Хатун.
Так они оба и переругивались, а совсем рядом, в лавке красильщика, Далила осматривалась по сторонам.
«Надо бы мне нанять осла, – подумала она про себя, – здесь столько всего, что сама я не унесу».
Мимо проходил ослятник, и она спросила у него, знает ли он ее сына, красильщика.
– Да, – ответил он.
– Мой бедный сын остался без гроша, – сказала ему Далила. – Он разорился и попал в темницу, а мне теперь надо нанять твоего осла, чтобы отвезти его товар заимодавцам. Не поможешь ли мне, пока я отлучусь? Надо вынести отсюда все склянки и чаны, чтобы, когда придут взыскивать его долг, ничего не осталось.
И Далила протянула ослятнику два динара.
Тот горячо поблагодарил ее.
– Красильщик всегда был добр ко мне. Каков сын, такова и мать. Уж будь уверена, ничего не останется.
И Далила ушла, так нагрузив бедного осла, что у того ноги подгибались.
Когда красильщик вернулся, отослав мальчика отнести обед жильцам, он увидел, что по земле текут ручьи краски, а ослятник разбивает последний чан.
– Перестань! Прекрати! Ты что, с ума сошел? – заорал красильщик, хватаясь за сердце.
– Хвала Аллаху! Стало быть, тебя отпустили из тюрьмы. Твоя мать мне обо всем рассказала.
– Моя мать? Да моя мать умерла двадцать лет назад! – крикнул носильщик.
Расспросив хозяина осла о том, что произошло, красильщик разрыдался.
– Ох, мои краски, моя лавка, мои чаны, мой товар, мои покупатели!
– Мой осел! Отбери моего осла у своей матери! – рыдал ослятник.
– Я же тебе сказал, моей матери уже двадцать лет как нет в живых! – рявкнул красильщик, схватив ослятника за шиворот.
– Если она тебе не мать, почему тогда за твоей лавкой смотрела?
– Потому что она жилица у меня в доме, утром она оставила здесь своих детей, – закричал красильщик.
– Так давай пойдем к тебе в дом и найдем ее. Она должна вернуть мне осла! Он мой единственный друг и кормилец.
Они бросились в дом красильщика, но он оказался заперт. Им удалось ворваться в дом через кухню, но там они нашли только Хатун и Хасана, которые устали спорить и стояли в одном исподнем, глядя друг на друга.