– Чем это вы здесь занимаетесь, выродки-кровосмесители? – заорал красильщик. – И где ваша потаскуха-мать?
– И куда она отвела моего осла? – добавил ослятник.
Хасан рассказал красильщику о том, как злокозненная старуха обвела их вокруг пальца. В это время Хатун, как могла, защищала свое целомудрие, но, стоило ей прикрыть руками одни свои прелести, как на виду оказывались другие.
– Пропала моя лавка! – заплакал красильщик, когда Хасан закончил рассказ. – Все пропало: чаны, склянки, товар и заказчики!
– Ох, ослик мой, ослик! Если бы только кто-нибудь вернул мне моего ослика! – рыдал ослятник.
Наконец красильщик овладел собой.
– Пойдем, разыщем эту мошенницу и отведем ее к вали или самому калифу.
Но Хатун и Хасан не сдвинулись с места.
– Чего же вы ждете? – прикрикнул на них красильщик.
– Вы что, хотите, чтобы жена эмира Шар аль-Тарика, Грозы больших дорог, вышла на улицу голой? – спросила Хатун.
– Не бесчестье ли это – войти в дом в одежде, а выйти раздетым? – добавил Хасан.
Тогда красильщик нашел для них одежду, и Хатун убежала обратно домой, а Хасан с двумя другими обманутыми пошел к вали. Услышав их рассказ, вали разгневался и отправил всех троих разыскать старую мошенницу и привести к нему. Он обещал вытянуть из нее признание в содеянном, хоть бы даже и под пыткой.
Итак, красильщик, ослятник и Хасан отправились на поиски Далилы. Они обыскали каждый переулок и каждый рынок, но ее нигде не было. Потом они разделились, чтобы обыскать разные кварталы, и наконец ослятник ее узнал, хотя та и переоделась в черное с ног до головы.
– Ты одно мне скажи: ты от рождения такая обманщица? И где мой осел?
Далила расплакалась.
– Прости меня, сынок! Прошу тебя, скрывай то, что скрыл Аллах. Для всего, что я сделала, есть причина, но позволь мне сначала привести твоего осла. Ты человек бедный, и без осла тебе на жизнь не заработать, а я оставила его у цирюльника.
Они шагали по закоулкам рынка, пока не дошли до лавки цирюльника.
– Подожди здесь, а я пока скажу ему ласково, чтобы отдал тебе осла, – сказала Далила.
Она подошла к цирюльнику, плача, стала целовать руки, и все лила слезы, пока он не спросил, что случилось. Тут она слезы вытерла и показала на хозяина осла.
– Посмотри на моего единственного сына, – сказала она. – Кто бы мог подумать, что он сойдет с ума? Неделю назад он заболел лихорадкой, а сегодня утром проснулся и стал спрашивать о своем осле, хотя никакого осла у него отродясь не было. Что бы я ни сказала, он повторяет: «Где мой осел? Где мой осел?» Я водила его к врачам, и все сказали, что его можно исцелить, только если вырвать ему два зуба и прижечь виски. А тебя они посоветовали мне как самого умелого зубодера. – И, протянув цирюльнику динар, Далила попросила: – Прошу тебя, позови моего сына и скажи ему, что осел у тебя.