Далила притворилась спящей и громко захрапела, украдкой наблюдая за Хасаном, цирюльником, ослятником и красильщиком, пока они один за другим не заснули. Тогда она встала и подошла к стражнику.
– Сынок, я мошенница и знаю, что вали скоро посадит меня в тюрьму, – простонала она, держась за живот. – Но я умру, если не справлю нужды, а как мне это сделать, если эти мужчины пристали ко мне крепче, чем ноготь пристал к пальцу?
И впрямь: все четверо встрепенулись при звуке ее голоса, боясь, как бы их пленница не сбежала.
– Вот видишь? – вздохнула Далила. – Если бы я могла, то помочилась бы ртом, да только это, увы, невозможно.
Стражники пошептались между собой. Наконец вперед выступил самый крепкий и мускулистый.
– Я отведу тебя в гарем, где ты сможешь облегчиться, пока я буду ждать тебя под дверью. Поняла?
Далила кивнула.
– Аллах да хранит твою мать, – сказала она.
Оказавшись в гареме, Далила сразу заметила, что многие невольницы спят, но некоторые все еще пьют вино и разговаривают. Она высмотрела ту, которая больше всех опьянела, и протянула ей пять динаров.
– Дочка, – сказала она. – Мой муж, который сейчас приболел, прислал для вали четырех невольников-мамелюков. Он боится, что невольники убегут, и велел мне отвести их прямо к вали. Я попросила стражников передать их вали, но они отказались, потому что вали принимает гостей. Как ты думаешь, не возьмет ли их супруга вали? А то мне надо поскорее вернуться к мужу.
Невольница привела Далилу к жене вали, которая отдыхала в соседних покоях. Далила поклонилась ей, поведала ту же историю и попросила посмотреть на невольников, а затем уплатить ей тысячу динаров. Жена вали выглянула в окно, увидела ждущих там четырех мужчин и отдала Далиле деньги. Далила поблагодарила ее, затем попросила невольницу, которая помогла ей, вывести ее через заднюю дверь – на случай, если невольники будут ей досаждать.
Затем, когда вали вошел в спальню, его жена спросила, как ему нравятся четыре невольника-мамелюка, которых прислал торговец, но вали ответил, что ничего о них не слышал. Жена сказала ему, что уплатила тысячу динаров жене торговца, и невольники ждут под стражей у двери.
Вали спустился к двери. В темноте он не узнал Хасана, ослятника, цирюльника и красильщика.
– Мамелюки! – обратился он к ним. – Теперь вы принадлежите мне, заходите.
– Но мы не рабы, вали, – ответили те.
Вали прервал их:
– Жена сказала мне, что она купила вас четверых сегодня вечером за тысячу динаров.
– Но, почтеннейший вали, мы те, кого обманула старуха, и ты направил с нами десять стражников, чтобы помочь нам ее найти, и мы привели ее к тебе.