– Не шелк ли у меня под пальцами? О нет – то, чего они касаются, еще нежнее.
Нур ад-Дин ушел на рынок торговать, а невольница принялась плести из шелка кушак, и не встала с места, пока его не закончила. На следующее утро она велела юноше отнести кушак на персидский рынок и продать его с торгов.
– Проси за него не меньше двадцати динаров, – предупредила она.
Нур ад-Дин посмотрел на нее недоверчиво, не в силах поверить, что из ниток, купленных за двадцать дирхамов, можно сотворить то, что продастся за двадцать динаров.
– Ты и не представляешь, как ценится такой кушак, – сказала ему Зумурруд.
И она оказалась права – он выручил за кушак двадцать динаров.
Нур ад-Дин вернулся довольный и попросил Зумурруд научить его плести кушаки.
– Это куда выгоднее, чем торговать вразнос, – сказал он.
И целый год рукодельница Зумурруд плела кушаки, а Нур ад-Дин продавал их, и они выручили неплохие деньги и купили себе домик.
Как-то утром Зумурруд попросила Нур ад-Дина купить ей больше ниток, чем обычно, потому что она решила соткать ему накидку на плечи, и на следующий день Нур ад-Дин уже щеголял на рынке в накидке, ловя завистливые взгляды других торговцев и гордясь, что ее соткала ему возлюбленная. Но несколько дней спустя, подойдя утром к Зумурруд, чтобы, как обычно, попрощаться, он заметил, что она плачет.
– Что случилось? – спросил он возлюбленную.
Но Зумурруд заплакала еще пуще.
– Я тоскую, потому что нам предстоит разлука.
Нур ад-Дин не мог понять, почему Зумурруд оплакивает дни их счастья, будто тем суждено скоро закончиться.
– Как мы можем расстаться, когда ты стала мне дороже меня самого?
– Разве ты не знаешь, что и в самом синем небе собираются тучи, а море выносит на берег утопленников, хотя и таит в своих глубинах жемчужины? Я убедилась, что большая часть людей со временем проявляет жестокость и испорченность своего сердца.
Нур ад-Дин стал умолять ее объясниться.
– Мне пришлось бежать из Персии, потому что, как ты и сам заметил в тот день, когда купил меня, я не могу не бранить людей, которые этого заслуживают. Один из них так разъярился, что поклялся найти меня, даже если я спрячусь в скорлупе ореха, овладеть мной насильно и стать моим хозяином. Я заметила его вчера, когда выходила из бани. Слушай меня внимательно, о мой хозяин и возлюбленный: ты должен остерегаться его, ибо он не человек, а дьявол. Он хромает на левую ногу, а борода у него густая, как у барана. Он приехал сюда за мной!
– Я убью его, как только увижу, – сказал Нур ад-Дин, исполнившись страха и тревоги.
– Нет, не убивай его, но не заговаривай с ним и не торгуй, как бы он ни просил. Даже не здоровайся с ним.