Но однажды она заболела, и слегла, и металась на подушках, как змеиное жало, и не могла уснуть от боли. Она пила отвары трав, растирала живот мазями и клала на него горячие камни, но лучше ей не становилось. И вот как-то ночью она разбудила меня и сказала, что ей до смерти хочется яблок. Я ответил, что слышал о яблоках, но никогда их не видел. На следующий день по пути в лавку я зашел на рынок и поискал яблок, но ни одного не нашел. Когда я вернулся домой и сказал об этом жене, она вздохнула и отвернулась.
– Как бы мне хотелось откусить кусочек яблока или хоть понюхать… Тогда и умереть будет не жалко.
И тогда я решил, что добуду ей яблоко, даже если для этого придется отправиться в райский сад. Я стал расспрашивать в городе, где мне найти яблок, но все продавцы фруктов, все крестьяне, которых я спрашивал, уверяли меня, что я найду то, что ищу, лишь в Муселе, в садах Гаруна аль-Рашида, самого калифа, ибо в его садах растут яблоки всех видов и сортов, крупные и мелкие, сладкие и кислые.
Я поспешил нанять мула, и путь мой занял несколько дней и ночей, но наконец я приехал, и некий человек показал мне, где находятся сады Гаруна аль-Рашида. Я увидел, что на ветвях висят яблоки, прекрасные, словно драгоценные камни. Я внимательно выбрал три яблока, и заплатил за каждое целый динар, и завернул их в несколько слоев ткани, чтобы защитить от ветра и лучей солнца, и спрятал на дно седельной сумки, как великое сокровище. Я пустился в обратный путь, не отдохнув ни минуты, – меня подгоняла мысль о том, как обрадуется жена и поднимется с постели, как только увидит яблоки у меня в руке. Я так и видел – она всплеснет руками от радости, и румянец вернется на ее щеки с первым же откушенным кусочком. Но когда я поднес яблоки к ее лицу, она просто положила их на столик у кровати и снова заснула.
Видимо, я слишком долго пробыл в пути, подумал я. И решил, что вечером попробую накормить ее хотя бы одним яблоком. Как только настало время запирать лавку, я поторопился домой. Жена поцеловала меня, поблагодарила, указав на яблоки, и заснула опять. Я же всякий час молил Всевышнего спасти ее, ибо казалось, что лишь ему одному это под силу.
На следующий день я снова ушел в лавку, и работа отвлекла меня от скорби и тревоги о жизни жены моей. Когда я расстилал ковры на солнце перед лавкой, то мимо прошел чернокожий раб, высокий, как пальма, и крепкий, как гребная фелука. В руке у него было яблоко. Я бросился за ним.
– Откуда у тебя это яблоко, добрый раб? – спросил я его.
– От моей заболевшей любовницы. – Он подмигнул мне. – Ее постылый муж целых две недели ездил за тремя яблоками. Она отдала мне одно, отказавшись от него ради меня. Вот это любовь, не правда ли?