– Я воспитала эту девочку как собственную дочь и думаю, что ты ей подходишь, но мне следует спросить калифа, даст ли он разрешение на этот брак.
В тот же день моя возлюбленная улучила минутку и пришла сказать мне, что госпожа Зубейда заручилась разрешением повелителя правоверных. Наш брачный договор должны были составить завтра, а через несколько дней сыграть свадьбу. Я запрыгал от радости, как мальчик. И с того мгновения меня переполняла страсть и желание оказаться с моей невестой наедине.
В день свадьбы мою возлюбленную отвели в баню ее служанки, чтобы умастить ее и нарядить к свадебной ночи, а мне подали плов с зирой, украшенный фисташками и кедровыми орехами. Я набросился на еду, съел все до последнего орешка, вытер рот и стал ждать, когда ночь станет темнее, а служанки в это время со свечами водили мою прекрасную возлюбленную по дворцу калифа, и пели, и играли на тамбуринах, и получали подарки и поздравления.
Наконец процессия вошла в мои покои, и девушки сняли с моей невесты одежды и распустили ее длинные черные волосы, так что они закрыли белое тело. Как только мы остались наедине, я поспешил к ней, заключил ее в объятия и отнес на кровать, не в силах поверить, что мы наконец вместе.
Вдруг она испустила пронзительный крик, так что переполошила всех девушек во дворце, и те бросились к дверям, спрашивая:
– Что случилось, сестра?
Я же дрожал и обливался потом, не понимая, что сделал плохого, – разве что прижал ее к своему сердцу!
– Уберите от меня этого безумного! – закричала она.
– Что я тебе сделал, что ты сочла меня безумным? – спросил я.
– Ты наелся плова с зирой и не помыл после этого руки, безумец из безумцев! Как смел ты думать, что можешь жениться на такой, как я, когда руки у тебя пахнут не только зирой, но еще и шафраном! Держите его! – сказала она девушкам, и в мгновение ока они стащили меня с кровати, и моя любимая стала хлестать меня по спине и ягодицам, а потом воскликнула: – Отведите его к начальнику стражи – пусть ему отрежут руку, которой он ел плов!
Я прикрыл правую руку левой и взмолился:
– Нет власти и силы, кроме Аллаха милосердного! Что за беда, что за напасть, разве не хватит с меня этой безжалостной порки? Теперь мне суждено потерять руку только потому, что я ел плов с зирой и шафраном и забыл помыть ее после этого? Будь проклят этот плов, и вся зира, и весь шафран на земле!
Девушки заступились за меня и стали целовать своей повелительнице руки, умоляя:
– Прости его ради нас и во имя Аллаха: этот юноша ведь не сделал тебе зла, его вина только в забывчивости!