Я посмотрела Шайрану в глаза. И послушалась. Спросила совсем другое:
— А ты… это нормально, что ты вот так вот… себя вел?
— Для дракона, у которого образуется связь с его парой, нормально.
Меня, честно говоря, дрожь пробрала. Даже не предполагала, что это может быть так жутко.
— А это… обратимо?
Шайран тут же напрягся.
— Тебя что-то не устраивает? Поверь, Виктория, даже если ты захочешь от меня отказаться, я все равно…
— Т-ш-ш, — я приложила палец к его губам. — Вот еще, я не собираюсь отказываться. Это ты от меня никуда теперь не денешься. Просто пытаюсь понять. Все это для меня так непривычно…
В глазах Шайрана вспыхнула нежность, а еще пламя и…
Он приоткрыл рот, а я не успела убрать палец. Ойкнула, засмеялась, когда подушечки пальца коснулся горячий язык. Правда, тут же стало не до смеха. Потому что пламя в глазах Шайрана разгорелось сильнее. Отпустив палец, он потянулся к моим губам. Долгий, безумно горячий, упоительный поцелуй снова вскружил голову. А ведь только благодаря лечебной магии головокружение прошло!
— Я очень испугался за тебя. Когда понял, что ты могла погибнуть, едва с ума не сошел. Для меня это тоже означало конец. Конец всего, — шептал Шайран в перерывах между жаркими, невероятно нежными и жаждущими поцелуями. — Когда понял, что все обошлось, я пытался сдержаться. Но не смог. Найтан обещал никому не рассказывать. Дал понять, что все произошедшее между мной и тобой останется в тайне. И я отпустил себя. Я должен был почувствовать тебя, убедиться, что все в порядке.
Значит, это все-таки был приступ. Очередная особенность драконов. А Найтан сохранит увиденное в тайне. Наверное, именно поэтому Шайран согласился вырубить камеры и для него.
Впрочем, мысли с поразительной скоростью начали путаться, отступать на задний план. Зато поцелуи становились все глубже, все жарче. Ведь мы остались без камер… Без камер!
Шайран целовал жадно, горячо и в то же время неторопливо. Избавив меня от чашки с остатками чая, его руки снова скользнули к молнии на спине, принялись расстегивать платье, на этот раз без вреда для тонкой ткани. Пальцы гладили плечи, ласкали, а губы нежно, увлеченно скользили по шее, по ключицам и ниже, к груди, заставляя кожу пылать.
Где-то на задворках сознания билась мысль, что правилами отбора это запрещено, что правила нельзя нарушать, если я не хочу рисковать благополучием Земли, но… эмоции затмевали мысли, жар завладевал телом.
Нет, все же нельзя.
— Шайран, — прошептала я, потому что голос куда-то пропал. — Наверное, нужно остановиться.
Обхватив его лицо ладонями, заглянула в глаза.