Сейчас они с Антоновым обсуждали нового перспективного партнера по фамилии Шереметьев, и Коля считал своим долгом непременно подчеркнуть, что этот Шереметьев — никаким боком не граф. К делу это не относилось, но промолчать Нарышкин не мог. Аля еле удерживалась, чтобы не спросить ехидно: «А с чего ты взял, что сам не из крепостных?» Она ничего не имела против дворян, даром что они сотни лет пороли ее плебейских предков на конюшне, но снобы ее раздражали.
— Шереметьев, но не граф. Что это? Ответ: аэропорт, — сказал Лешка.
— Папа, аэропорт называется «Шереметьево»! — важно поправила Юлька.
— Тогда это тем более не граф, — сказал папа и подмигнул ей.
Они всей семьей гостили у Нарышкиных на даче. Вернее, в их загородном доме, который потомственные бояре устроили с завидным размахом: три этажа, домик для гостей, отдельно стоящая баня с сауной, внутри все чистенькое, стеклянно-оловянно-деревянное, напичканное последними электронно-техническими новинками. Аля мечтала о таком доме, но на него у Антонова пока не было денег, да и неизвестно, будут ли. А Нарышкин имел еще какие-то побочные доходы, вернее сказать, побочным доходом была автодилерская компания, а основную прибыль приносили великокняжескому семейству риелторское бюро и совместное строительное предприятие.
Уже был канун апреля, но зима и не думала кончаться. Сугробы дорастали до окон, и Юлька с Ваней Нарышкиным целый день валялись в снегу, закапывали друг друга по шею, строили снежные замки и канючили, требуя от Кольки выкатить из гаража снегоход.
Антоновы давно уже не выходили в свет, если можно назвать светом боярское гнездо в пятнадцати километрах от МКАД а. Аля, правда, несколько раз попила кофе в компании подруги Терехиной и терехинской мамы. Но это были какие-то бездарные посиделки. Она кое-как поведала о мулатке без лифчика, о Лешкиных приставаниях к стюардессам, но о главном говорить не решалась. Ей было пока непонятно, как складывается эта сказка. Лешка действительно стал другим, и она его не понимала.
Собеседницы сперва разочаровались, потом обиделись, что она что-то от них скрывает, но в конце концов решили, что Аля наконец собралась записывать свои телеги и делать из них книжку. Ну и молодец! Аля не стала спорить, загадочно улыбнулась, и Терехины окончательно поверили, что речь идет по меньшей мере о сценарии для остросюжетного сериала о похождениях Рыжего.
На самом деле похождения остались в прошлом. Всю зиму Леша пахал с утра до ночи без выходных, если не в офисе, то дома, и постоянно звонил Але, докладывая, куда идет и когда будет. От попыток вытащить его в люди отбивался. Мало того — попросил жену экономить! Впервые с тех пор, как она работала в школе и получала учительскую зарплату, слово «экономия» прозвучало в их доме.