Аля кивнула.
— Где мой муж?
— Я надеюсь, что вы полностью или частично помните все события. Ваш муж подвергся нападению акулы.
Шарк! Крики толпы. И что-то еще… Аля закусила губу, но решила дослушать до конца.
— Ужасная трагедия, я приношу вам свои соболезнования…
Она что, с дуба рухнула, эта врачиха через два «р»? Это у нее, наверное, трагедия. У Али с Лешей никаких трагедий не может быть. Они здесь отдыхают, понятно?
— Единственное, чем я могу вас утешить — у нас есть небольшая надежда…
— Он ранен? — сердито перебила Аля. — Давайте уже ближе к делу.
Доктор Ребекка грустно покачала аккуратно причесанной головой.
— Непр-р-равда! — заорала ей в лицо Аля через все три «р», а то и больше. — Это вр-ранье!
Она должна была провалиться в спасительное забытье, но не провалилась. И тут же поняла, что кричит по-русски.
— Миссис Антонов, дайте мне договорить.
Ребекка вроде бы не повышала голоса, но без труда перекрыла Алины вопли.
— Еще раз повторяю, что у нас есть надежда. Новейшие открытия медицины… Безусловно, это рискованный эксперимент… Не хочу утомлять вас научными деталями…
— Она его проглотила, эта дрянь, но есть надежда, что он жив у нее в животе? И можно ее поймать? — вроде бы поняла Аля. В голове у нее замелькали обрывки историй про Красную Шапочку в брюхе у волка, про Иону во чреве кита, а также сказка Киплинга, где тоже был кит, и моряк, и подтяжки — главное, не забудь про подтяжки, мой мальчик! Не иначе, в основу этих легенд легли реальные случаи чудесного спасения…
— Миссис Антонов, выслушайте меня до конца.
Она выслушала.
Акула не глотает людей живьем и не выпускает свою добычу. От ее мужа остался лишь небольшой фрагмент плоти, который выловили спасатели. Эксперимент заключается в том, чтобы по этой плоти попытаться восстановить человека.
Доктор Ребекка выложила это залпом, видимо, опасаясь, что бестолковая русская опять начнет орать.
Аля не орала. После того что она услышала, у нее все «р» выскочили из головы, да и остальные буквы тоже. Как это понять — восстановить человека?
— Какой фрагмент плоти? — пробормотала она.
— Безымянный палец левой руки, — отчеканила доктор Моррис.
И тут Аля увидела этот палец. Он лежал на брезенте у спасателей, похожий на яблочный огрызок, а люди шарахались, как будто он был живым и мог на них броситься. Сама она чуть не ткнулась носом в этот ужас и потеряла сознание от испуга и от жары. И вот теперь она здесь, в австралийском госпитале, а палец, или, по-научному, фрагмент плоти, — это все, что осталось от ее мужа, бизнесмена Алексея Антонова, рыжего бабника, выпивохи и прикольщика, тещиного любимца. Все остальное сожрала акула.