От неожиданности я даже приподнимаюсь и, не удержав равновесие, заваливаюсь набок, падаю, барахтаясь, словно неуклюжий жук. Аврора хохочет, а стайка голубей неподалеку смотрит с заметным осуждением, как будто мое позорное падение нанесло каждому из них глубокую личную травму.
Приходится кое как подниматься, отряхивать со штанов грязные потеки.
— Ты правда хочешь «Атлас»? — переспрашиваю я, почему-то почти уверенный, что ее предложение мне померещилось.
— Ну, если это возможно, то почему нет? — Аврора тоже встает и скрещивает руки на груди. Теперь просто настоящая деловая женщина — просто так и не подойти, даром, что одета запросто и словно из секонд-хэнда. — Я не уверена, что это получится сделать, потому что не знаю всех тонкостей, но если это часть твоего законного наследства, то должна быть какая-то лазейка. Знаешь, какое первое правило ведения бизнеса?
Мотаю головой, пораженный той ее частью, которую только-что узнал впервые.
— С разумным человеком всегда можно договориться. — Аврора делает шаг ко мне, хватается за локоть и, поднимаясь на носочки, шепчет в самое ухо: — А дурака не грех и облапошить.
Понятия не имею, что за женщина сейчас передо мной, но ее энтузиазм окрыляет.
— Пообещай, что никуда не пропадешь, — прошу я, когда Аврора подвозит меня к дому. Уже раннее утро, у нас в запасе всего пара часов на сборы, но лично я бы пошел в ЗАГС хоть сейчас, даже грязный, мокрый и лохматый. Потому что, если перефразировать известную поговорку, не важно, что одежда старая и кроссовки изношены, если в них ты ведешь под венец самую красивую женщину в мире. — Мне не по себе расставаться с тобой даже на минуту.
Ответ Авроры немногословен — она просто подставляет щеку для поцелуя.
— Я точно никуда не денусь, Ма’ну. Не в моих правилах отступать перед самым главным сражением.
Она уезжает, но я еще несколько минут стою на крыльце, чувствуя себя дурацки счастливым. Что-то круто меняется в моей жизни, словно невидимый часовщик влез внутрь механизма моего личного хронометра и что-то лихо подкрутил. Хорошо это или плохо — не знает никто, но мы с Авророй будем вместе, а это что-то да значит. Я, видимо, отчаянно любил ее до того, как потерял — не просто же так затеял историю с аукционом и кольцом. Но ту Аврору я забыл, зато заново влюбился в новую. Звучит бредово, но, похоже, я обречен на эту женщину, и даже потеря памяти не панацея от моего болезненной любви.
Теперь я живу в небольшой квартире: две комнаты, большая кухня и лестница на мансарду, где я обустроил спальню. Нет ничего круче, чем засыпать под стук дождя по стеклу или усыпанное звездами ночное небо. Уверен, что Авроре здесь понравится.