Я прижимаюсь лбом к стеклу, злая, как демон.
Это не просто картина. Но ему все равно не понять.
— Так что, — Алекс поворачивается ко мне и подмигивает, словно заговорщик, — едем по магазинам?
— Нет, устала. В гостиницу.
Моя жизнь так круто переменилась, что мне кажется, прошла целая вечность, а не шесть месяцев. Сто восемьдесят дней после моего воскрешения — так я называю ту точку, которая разделила жизнь на до и после. Нане нравится называть меня Фениксом, а Марго вообще ничего не говорит, просто скупает, как сумасшедшая, все газеты и журналы, в которых есть хоть какое-то упоминание обо мне. Газетчики даже придумали мне новое имя.
Теперь я не Черная королева.
Я — Комета.
Почему именно Комета[1]? Потому что теперь рисунок этой бабочки украшает мое тело.
И это отдельная долгая история.
В гостинице меня уже ждут букеты: несколько от парней с выставки, которым я отказалась давать номер своего телефона, один от хозяина галереи, которому так много лет, что его цветы можно принять без зазрения совести и страха нарваться на скандал в прессе. И последний — с роскошными синими розами. Даже не нужно смотреть карточку, чтобы понять, от кого он. В моей жизни остался единственный выпендрежник, который никак не хочет понять значение простого слова «нет».
— Я возьму вот эти, — говорю девушке-администратору, забирая букет декоративных гвоздик.
— А остальные? — не понимает она.
— Выбросите или заберите себе, если они вам нравятся. Мне все равно.
— Но вы даже не посмотрели… — слышу в спину ее встревоженный голос.
Надеюсь, она все-таки заберет цветы. Жаль, если букеты пропадут — цветы ведь ни в чем не виноваты.
Я почти сразу проваливаюсь в сон и просыпаюсь ровно за пятнадцать минут до будильника. Так теперь всегда, и даже разница из-за смены часовых поясов не имеет значения. Организм словно сам знает, что впереди его ждет пытка пробуждением и делает жизни назло.
В телефоне уйма непрочитанных сообщений и звонков. Последнее от Алекса — напоминает, что в среду, послезавтра, у меня по плану участие в презентации какой-то там книги. Понятия не имею, как там оказалась, но смутно припоминаю, что Алекс подсовывал какую-то анкету с дурацкими вопросами, и еще я участвовала в целой заказной фотосессии.
И да, теперь я не боюсь фотографов и не комплексую позировать в купальнике, хоть и делаю это на пляже, а не в фотостудии. Я больше не звезда подиума. Я — модный художник с доходами, которые превышают гонорар топовой модели. А все потому, что теперь просто не представляю жизни без карандаша и альбома для скетчей.