– А что за скандал произошел в прошлом году с участием Каролины Сергеевны?
– Вам еще не рассказали? – подняла брови Зарина. В этот момент она действительно казалась удивленной.
– Только в общих чертах.
Попеску скосила на меня глаз, стараясь выдыхать дым в форточку.
– У Каролины… Сергеевны был роман со студентом.
От обиды я чуть не подавился вином. За кого она меня держит? Я, значит, ей следствие сливаю, а она мне – потрахушки в лингафонном кабинете. Да у кого здесь не было романа со студентами?! Прояви я хоть малейший интерес, мог бы быть, наверное, и у меня. Чего только стоили фамилии наших преподавателей: Попеску, Эрнандес… Не в магазине же они со своими бывшими мужьями познакомились!
– Нет, там все было не как обычно, – продолжала женщина, улыбнувшись моему кислому выражению лица. – Парень был младше на десять лет, из хорошей семьи, на родине его ждала блестящая карьера, а тут – никаких перспектив. Родители запретили ему строго-настрого, но Каролина Сергеевна все равно собралась замуж. Растрезвонила всем, до генерала дошла, мол, у нас любовь, жить не можем, хотим жениться. Ну на самом деле-то, конечно, дело было не в любви, а просто годики у девочки тикают так, что хоть уши закладывай, а Германна все нет и нет. Даже хоть какого-нибудь зачуханного капитанчика на горизонте не наблюдалось. А тут молодой, красивый, учится прекрасно. Вот она и раскатала губу. Познакомила с родителями, но ее папа, конечно, был в ужасе. Каролина – девочка золотая, генеральская дочь. Вот Сергей Альбертович и сказал: выбирай, либо он, либо я. Пригрозил кафедры и наследства лишить. Ну Каролина побесилась-побесилась, да и сдалась.
– Любовь не прошла этот тест?
– Ага, тест – от слова testiculus, мужские половые органы, – подмигнула Зарина Андреевна, и здесь вставив свою любимую латынь.
– А что же тот парень?
– Ничего. Отправился домой с середины года. Как ему тут оставаться после такого?
Она докурила и, взобравшись на парту, потянулась, как кошка, бесстыдно выставив аккуратные белые грудки с красноватыми сосками.
– Афганец? – спросил я, подходя ближе.
– Нет, иранец, Али его звали, фамилия… Как же у него была фамилия? Простоя такая… Саджади? Точно. Али Саджади, – мурлыкнула она, выгибаясь под моей рукой.
Иногда ты не нужен вообще никому и готов от скуки поговорить даже с рекламными агентами, иногда же чувствуешь себя настоящим телефонным коммутатором, в который попала молния, после чего все номера буквально закоротило на тебе одном. Сегодня был именно такой урожайный день. Расплатившись с Попеску за информацию, я мечтал только о том, чтобы поскорее добраться до дома и немного поспать. Завтрашний день обещал быть еще более суматошным: прилетала Виктория, занятия тоже никто не отменял. Настораживало то, что Борис не звонил и сам не брал трубку, но это уже точно до завтра. Ноги просто откровенно подгибались, а разлеплять глаза стоило немалых усилий. Однако между мной и подушкой встало еще одно препятствие.