Мохаммад отвел глаза и долго молчал. Теперь-то я знал, что после смерти отца в свои двадцать лет он остался у себя дома за главу семьи. Наверняка семья живет на пособие, и все, что у них есть, – это стипендия от государства за учебу и службу их единственного мужчины. Не все они оказались мальчиками из богатых семей, как я думал сначала.
– Сколько человек в вашей семье? – спросил я, и Мохаммад моментально откликнулся:
– Семь.
– Кто?
– Мама, бабушка, четыре сестры и маленький брат, восемь лет.
Само собой, на такую ораву одного пособия недостаточно. Борис и Виктория переглянулись, и Вика сделала выражение, мол, прекращай об этом. Это и вправду была уже не наша забота.
Мы все понимали, что Борис ведет допрос не по протоколу, что курсанта необходимо отвезти в отделение, вызвать переводчика, оформить все по правилам. Но узнав о том, что Каролина жива и здоровью ее ничто не угрожает, все, включая Бориса, сейчас просто тешили свое любопытство, потому что произошедшее вырисовывалось чем-то поистине авантюрно-фантастическим, не из нашей реальности.
– Почему вы ушли в запой?
– Почему много-много водку пил? – перевел я слово «запой».
– Потому что страшно-страшно и стыдно-стыдно, – вздохнул Мохаммад.
– Страшно и стыдно ему теперь, – досадливо прошептал Борис.
– А если бы Каролину действительно украли? А если бы убили? Держали бы где-то с вашей помощью? Если бы этот Али был вор? Занимался контрабандой органов? Требовал выкуп? Вы же не знаете, кто это такой. Вы с ним никогда не встречались! Как вы, кстати, договорились с этим Али? На каком языке вы разговаривали?
Последний вопрос был в рамках изученной лексики, поэтому Мохаммад ответил сразу:
– Почему на каком? На дари, конечно. Весь Иран дари говорит, только плохо. Чуть-чуть неправильно только. Правильно в Афганистане говорят, но мы понимаем все равно. Теперь понимаю, делал плохо. Тюрьма веди, начальник.
Сейчас он сказал чистую правду – афганцы действительно сносно понимают иранцев, потому что и те, и другие говорят на родственных друг другу языках, общим предком которых является персидский язык. Эти народы понимают друг друга примерно так же, как русские, украинцы и белорусы.
– Мохаммад, как вы поняли, что Али хороший человек? – перевел я остальную часть тирады следователя.
– Потому что он Каролину любит, – просто ответил парень.
– Как вы это узнали?
– Он говорил. Сказал, просил ее висе письма в почте удалить. Очень злой был, потому что другие мужчины часто-часто много-много Каролине письма писали.
– То есть Али ревновал Каролину, и вы решили на этом основании, что он ее очень сильно любит?