– Понимаю, – ответил Билал и тяжело вздохнул.
– Я не вижу, что вы понимаете. Плохо понимаете.
– Почему? – волооко тупил Билал.
– Идите в комнату.
– Нет.
– Вы хотите, чтобы я написал рапорт?
– Зачем рапорт? – удивился Билал. – Я звонил мой отец. Отец говорит: хорошая девушка, хочешь, давай свадьбу делать.
Билал смотрел на меня с таким чистым и незамутненным выражением, что я, ей-богу, растерялся.
Невдалеке стоял Мохаммад, ожидавший своей очереди и даже не скрывавший, что подслушивает. Я вспомнил слова майора Мачихо о том, кто неформальный лидер у студентов.
– Мохаммад, – обратился я. – Скажите, пожалуйста, афганский мужчина знает слово «нет»?
– Конечно, товарищ преподаватель, – засеменил к нам курсант.
– Тогда, может быть, вы объясните, что такое «нет». Билал не понимает.
– Да, конечно, товарищ преподаватель. Буду объяснять потом. В комнате. Падеж номер шесть, товарищ преподаватель.
Мохаммад сверкнул глазами, показывая Билалу, чтобы уходил, но тот не двинулся с места.
– Видите, Мохаммад, он не понимает.
Мохаммад пожал плечами, сощурился, посмотрел в окно и вдруг повернулся к Билалу и заговорил с ним на дари. С каждым словом он приближался все ближе и ближе к неудачливому любовнику и, грозно артикулируя, швырялся в лицо Билалу словами и слюной. Пантомима «барбамбия-киргуду» длилась около минуты. Борис даже вышел на шум, но я жестом успокоил его, и тот вернулся к своим делам. Больше в этот день Билал не появлялся вовсе. Как потом выяснил майор Мачихо, после отповеди в коридоре Билал залег в своей комнате и тихо пролежал там до самого вечера. Никто не подходил к страдальцу, даже его ближайшие друзья перестали общаться с ним.
Из этого я сделал вывод, что настойчивость восточных мужчин, кажущаяся на первый взгляд безграничной, все-таки имеет какие-то пределы и регулируется внутренними законами афганского общества. Я этих законов не знал и пока нужных слов найти не мог. А вот Мохаммад нашел слова, за что ему отдельная признательность.
После Билала и Мохаммада в качестве делегатов на кафедре побывали еще Ахмадшах и Захарулла, приходили Парвиз и Абдулбаки, Асадулла и Садамшах из других групп. Прекратить этот нескончаемый поток выражения сочувствия, предложений помощи и просто любопытства удалось в итоге Анне Владимировне, которая вызвала майора Мачихо и приставила его следить за студентами на жилом этаже, чтобы ни один не просочился оттуда на кафедру.
– Компьютер изъяли наконец-то со второй попытки, – наконец сказал Борис, вытирая вспотевший лоб бумажным полотенцем. – Сейчас давайте к местному сисадмину, возьмите пароли от почтовиков. Переписку распечатать и мне на стол.