С иностранцами мы учили правило два четыре/два три.
ОТКУДА? Падеж № 2 – КУДА? Падеж № 4
Из Москвы в Варшаву.
ОТ КОГО? Падеж № 2 – К КОМУ? Падеж № 3
От мамы к бабушке.
Точно такое же правило можно смело вводить в криминалистику.
ОТКУДА? Из института. – КУДА? В машину.
ОТ КОГО? От майора Мачихо. – К КОМУ? – ???
– Тебе придется вернуться, Борис вызывает официально, – сообщил я.
Вика кивнула, но тут же перевела разговор:
– Забери переписку и сразу выходи на связь, я тебя жду!
Она поднялась, изображение заплясало у меня перед глазами, после чего экран погас.
Борис позвонил и сообщил, чтобы я немного задержался, потому что он выехал в кримлабораторию, значит, я успевал заехать домой.
После того, как я демонстративно оставил кота без ужина, он стал вести себя словно ангел: тихо пожевал сухой корм, а когда я достал бутылку молока, вежливо попросил немного себе.
Кстати, я заметил, что Филюша, судя по всему, как-то научился читать, что говорит в пользу моей теории о реинкарнации. Он безошибочно определяет содержимое любой банки или пакета, даже если тара закрыта наглухо. Например, при полностью герметичной банке он отличает ананасы от персиков или огурцов. Ананасы он обожает и выпрашивает их с характерной лживой ласковостью, к остальным же банкам остается равнодушен. Однако в других сферах жизни Филя никак не выказывал этого экзотического для кота умения читать. Например, он совершенно не прореагировал на запись «Ссать нельзя! Убьет!», которую я в качестве эксперимента выставил в коридоре рядом со своими ботинками. Ботинки утром пришлось отмыть и традиционно спрятать всю обувь в туалете.
И этой своей избирательной грамотностью Филюша снова напоминал мне некоторых моих студентов. Те тоже тупили в классе, но не на улице. А уж в магазине или кафе даже самые слабые оказывались вдруг вполне коммуникативно состоятельными. Чудны крестьянские дети.
Никого нет, или двойное отрицание
– Как это в Эмиратах? – удивился Борис, когда я через час приехал в уже знакомое мне отделение.
– Отпуск.
Борис помолчал.
– Ты флешку принес?
– Четыре гига.
– Надеюсь, хватит, – усмехнулся следователь. – Филологическая переписка – тот еще артишок.
Подобно шолоховскому деду Щукарю Борис тоже иногда назначал свои определения незнакомым словам. У классика слово «акварель» было назначено хорошей девкой, а «бордюр» – вовсе даже наоборот. Борис же под артишоком имел в виду нечто шоково большое.
– А что криминалисты говорят?
Борис на секунду поднял глаза от компьютера. Его лицо было красным с мороза, а глаза уставшие. Весь день с самого утра он бегал, не хуже моих студентов во время сдачи нормативов.