В тот день, когда исчезла Каролина, все преподаватели были в актовом зале, ожидали инструктажа, коридор был свободен. Не может быть, чтобы никто из студентов не видел выходящую из здания заведующую. Они наблюдали. Всегда. За каждым из нас. И то, что они дали показания, мол, были в комнатах, ничего не видели, – чушь. Такого просто не может быть!
– Извините, товарищ преподаватель, – услышал я за спиной и, еще не оборачиваясь, понял, что на ловца и зверь бежит и моя теория находит подтверждение.
Это был Мохаммад. Марихуанщик, неформальный лидер, спортсмен. Это с ним приватно разговаривала о чем-то Каролина, закрывшись на замок в лингафонном кабинете.
– Сегодня я был плохо, извините, – начал он без долгих вступлений и посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
С удивлением я заметил, что его фирменное косоглазие заметно уменьшилось.
– За что «извините»? – поинтересовался я.
– Первый человек в космосе – это Юрий Гагарин.
Мы не виделись с того момента, как я бросил их на занятии и ушел в закат.
– Как вы это поняли? – спросил я с иронией.
– Смотрел в энциклопедия, – ответил Мохаммад совершенно серьезно.
– В энциклопедии.
– Да, преподаватель. В энциклопедии. Падеж номер шесть.
– А раньше вы этого не знали?
– Нет.
– Правда?
Он помялся и проговорил что-то непереводимое. Его надо было дожать.
– Ваш преподаватель в Афганистане, наверное, имел в виду, что Абдул Ахад был первый афганский космонавт.
– Наверное, да, простите, я говорил нехорошо.
Мы помолчали.
– Хорошо, извинения приняты, – проговорил я.
Но он еще сказал не все, что собирался.
– Саша-джан. Пожалуйста, не говорите, что Абдул Ахад летал с Белка и Стрелка.
– С Белкой и Стрелкой.
– Да, конечно. Падеж номер пять. Не говорите так. Хорошо?
– Это была шутка, – пожал плечами я.
– Нельзя. Плохо шутка. Абдул Ахад мусульманин, а Белка и Стрелка – собаки. Нельзя вместе в космос.
О! Вот об этом я как-то не подумал. Теперь я извинился перед Мохаммадом и пообещал больше не говорить таких крамольных слов.
Он поднял глаза – теперь он смотрел как-то иначе. И дело было не только в косоглазии, которое, как выяснилось, могло чудесным образом исчезать, а в том, что сейчас он смотрел не как капризный ребенок, а как молодой мужчина, умеющий отвечать за свои поступки.
Взгляд его был грустным. И, кстати, Мохаммад был снова пьян. На этот раз ошибки точно быть не могло – от парня не просто пахло, а откровенно разило алкоголем.
– Что вы пили? – поинтересовался я.
Парень посмотрел с полным непониманием.
– Это водка?
– Да, чуть-чуть, – как-то слишком быстро сдался он.
– И вчера тоже пили?