— Гляньте братва, какая гладкая барышня! Хочь бы раз с такою покувыркаться…
— Рожей не вышел, — криво усмехнулся один из слушателей.
— Для такого дела рожа не больно надобна, тут главное в корне! А он у меня всяко покрепче, чем у этого плюгавого студентишки. Барышни из образованных такое страсть как любят, уж я-то знаю!
— Убери, вольнопер идет! — буркнул ему кто-то из приятелей и солдат, сунув карточку назад, присел на стоящую рядом кровать.
— Как вы смеете брать мои вещи! — холодея от бешенства, выкрикнул ему в лицо Алексей.
— Какие вещи, барчук? — делано удивился тот. — Рази я, когда что чужое брал? Зря ты на меня наговариваешь, грех это!
— Прекратите балаган! Я видел как вы брали фотокарточку!
— А что такого? — нимало не смутился наглец. — Если и взял, так и положил на место. Ну, полюбопытствовал, да обчеству показал! Какой в этом грех?
— Слышь убогий! — Раздался за спиной Лиховцева, чей то простуженный голос. — Если ты еще раз свои грабли к чужим вещам протянешь, я тебе и вторую клешню сломаю. Уловил?
Все, включая Алексея, с удивлением обернулись к обладателю этого голоса, неведомо как прошедшего незамеченным в палату и увидели высокого унтер-офицера в ладной шинели и башлыке. На ногах его вместо сапог, были болгарские опанки, благодаря которым он, очевидно, и прошел так тихо. Договорив, он размотал башлык и показал лицо.
— Дмитрий! — удивленно воскликнул вольнопер. — Ты как здесь оказался?
— Да вот, проведать зашел, — улыбнулся ему Будищев. — А то, говорят, ты тут совсем зачах.
Приятели тут же обнялись и похлопали друг друга по плечам, причем, Лиховцев опять едва не уронил костыль.
— Боже, как я рад тебя видеть! — приговаривал он, счастливо улыбаясь. — А я уже черт знает что успел подумать, из-за того что не мог получать от вас вестей! Ну, рассказывай, что нового, все ли благополучно?
Освободившись из объятий товарища, Будищев присел на кровать, так, при этом, посмотрев на нарушителя спокойствия, что тот предпочел тут же ретироваться.
— Ну, что тебе поведать о делах наших скорбных? — пожал плечами унтер. — Я вообще мало кого видел. Федька жив, здоров, тебе просил кланяться, если увижу. Мишка Малышев тоже. Северьян в фельдфебели метит, а Сева с Николашей "благородиями" стали, теперь такие важные, на хромой козе не подъедешь!
— Гаршина и Штерна произвели в офицеры?
— Ну, так!
— Отличная новость! А они не черкнули мне хотя бы пару строк?
— Блин, Леха! Ты как скажешь, что-нибудь… ну кто знал, что я тебя увижу? Нет, ну кроме Федьки, конечно! Этот паразит, как раз был уверен, что я попаду в ваши места и подробно объяснил, как тебя найти.