Когда они добрались до земель, поросших оливковыми деревьями и кипарисами, где воздух был наполнен стрекотанием цикад, Фьора испытала истинную радость, и в ее улыбке, подаренной Мортимеру, светилась надежда, царившая в ее душе.
Спустя одиннадцать дней после их отъезда, за которые они преодолели сто семидесяти лье, перед всадниками открылся город, раскинувшийся по обоим берегам широкой реки. На одном берегу, освещенном солнцем, возвышался дворец с башенками и колокольней римской церкви. Другой был почти так же красив, но выглядел более грозным со своей высокой центральной башней, укреплениями вокруг нижней части города, окруженного стенами с бойницами.
Оба берега соединялись мостом, построенным рядом с небольшим укрепленным замком с массивной центральной башней, названной в честь Филиппа Красивого, стоящей прямо на голой скале. Этот мост, перекинутый через маленькие островки, видимо, знал лучшие дни: около папского города его каменные арки были еще красивы, и здесь стояла даже маленькая капелла, а центральная часть состояла из толстых брусов, подтачиваемых сильным течением. Ближе к Вильневу было только две арки, и Фьора подумала о том, что между папой и королем Франции, хозяином Вильнева, согласия не было в течение нескольких веков. Город и мост, стены и колокольни были построены из белого камня, в котором отражалась вся палитра заходящего солнца. Почти всюду росли тисы, эти темные воины, вырисовывающиеся на голубом фоне неба.
— Как красиво! — сказала Фьора, остановившая свою лошадь, чтобы полюбоваться открывшимся видом.
— Да, но забудьте на минутку поэзию, иначе ворота закроются перед нашим носом, — вернул ее с небес на землю Мортимер. — Вперед! Нам осталось всего четверть лье.
По мере их продвижения вперед сердце Фьоры наполнялось радостью, она не могла представить себе, что такая красота была создана не только для того, чтобы радоваться жизни. Дуглас Мортимер решил поехать на правый берег Роны, чтобы не входить в сам Авиньон. Несмотря на сильную усталость, молодая женщина забыла о своих страданиях, восхищаясь окружающей красотой и открывая для себя все новые и новые вещи, словно она попала в другой мир. Здесь было еще лето, и кусты лаванды, розмарина и сои, растущие повсюду, благоухая в вечернем воздухе, резко выделялись на фоне обнаженных скал.
Крестьянка с загоревшими руками, несущая плоскую корзину с инжиром, повстречавшаяся на их пути, весело поприветствовала их. А вдали виднелся перелесок, ряд кедров и кипарисов, посаженных для защиты виноградников, заросли тростника шуршали под теплым вечерним ветерком, идущим с реки. Они уже приближались к цели, и Мортимер перевел лошадей на легкую рысь.