Кстати, в последней он был на стороне бунтовщиков. И даже сегодня являлся убежденным марксистом. Правда, при этом выступал против радикальных мер, придерживаясь теории бескровной смены власти и поэтапного движения к коммунистическому обществу, всеобщего равенства и братства. Клим полагал, что это правильно. Вперед, бегом и скачками можно дров наломать. Да таких, что потом потомки и за сотню лет не разгребут.
За первой папиросой последовала вторая. А там подошли грузовики, и откинулись задние борта. Из соседней операционной палатки выглянул начальник госпиталя. Приметил новую партию страдальцев и, присев на лавочку у входа, деловито достал папиросу.
В отличие от Клима, он действовал без суеты, излишнего рвения и самоотверженности. Вроде все делал медленно, но времени на одного раненого у него уходило в полтора-два раза меньше. И перекуры случались регулярно. Еще и чайком побаловать себя умудрялся. И между перевязками обязательно отвлекался: садился, закрывал глаза и расслаблялся. Вот так посидит в полудреме минуту, встанет, вымоет руки и снова за работу. Климу оставалось только с завистью взирать на опытного начальника. Вот молодец, вроде и жилы не рвет, и все же успевает сделать куда больше.
– Клим Сергеевич, халатик бы сменить. Вы ить хирург, а не мясник какой. Чего в кровище расхаживать? И самому срамотно, и раненых пугаете. А им и без того несладко, – недовольным тоном сделала замечание сестра милосердия.
Судя по возрасту, наверняка тоже отметилась в Великую войну. Однако никогда об этом не вспоминает. Или это Климу еще ни разу не удалось поговорить с ней по душам. Признаться, он ее где-то даже побаивался. Строгости ей не занимать.
За сегодняшний день его авторитет как хирурга в ее глазах все же приподнялся. Это было заметно по изменившемуся тону и некоему намеку на уважение. Похоже, в ее понимании этот молодой врач – все же не криворукий коновал.
– Спасибо, Вера Васильевна, – принимая чистую смену, поблагодарил Клим.
Женщина ободряюще улыбнулась, стянула с него изгвазданный халат и скрылась в палатке. Нет, определенно, она к нему благоволит. И если так дело пойдет и дальше, глядишь, еще и за лицо начальствующее примет. А то вроде как и уважительно, по имени-отчеству, и в то же время как с дитем малым.
– Алина?!
Клим как раз завязывал за спиной поясок свежего халата, когда приметил девушку на носилках. Уши – в высохшей и уже шелушащейся крови, на бледном лице – множественные мелкие порезы и бурые разводы, очень похоже, что так же от крови. Поперек живота – повязка из уже грязных бинтов прямо поверх комбинезона. Поле боя вносит свои коррективы. Тут уж не до правильной перевязки. Главное – остановить кровотечение и предотвратить попадание на рану грязи. С остальным и в госпитале разберутся.