Вот, собственно, и все! Спасибо духам предков, что нашептали старой тетушке – боги знают в каком колене – сформулировать свое завещание так, а не иначе. Но, может быть, она точно знала, что делает и зачем? Что, если она подстраховывала Августа на такой вот поганый случай? Но отчего тогда не предупредила его мать? Струсила? Возможно. Подчинилась воле отца, который ему более не отец? Может быть. Но как бы то ни было, лишь это завещание предоставляет Августу так необходимый ему статус. Теперь он снова дворянин и даже кавалер, а графом… очень может быть, что при «вновь открывшихся обстоятельствах» он и не захочет быть графом.
– Это невозможно оспорить? – Август все-таки задал тревоживший его вопрос.
– Нет, – покачал головой мэтр Константин, – это невозможно, но, если желаете, я могу сегодня же зарегистрировать ваш новый статус в канцелярии королевского герольда.
– Мне бы не хотелось огласки, – вздохнул Август, разрывавшийся между желанием сделать вопрос статуса необратимым и опасением, что преждевременная огласка может помешать его планам.
– Помилуйте, какая огласка? – по всей видимости, искренне удивился крючкотвор. – Десять золотых флоринов – и вас внесет в реестровые книги обычный мелкий чиновник, который, разумеется, не станет рассказывать об этом на каждом углу. Если желаете, подъезжайте ко мне после обеда, ваши документы – свидетельство канцелярии и мой вердикт – будут готовы. С вас, кавалер, двадцать флоринов, и можете совершенно не беспокоиться. Вы дворянин и владетель, и это неоспоримый факт.
Следующий визит Август нанес в штаб-квартиру ломбардского ссудного банка. Зашел, правда, не с главного входа – с площади, а из переулка. В свое время Август несколько раз консультировал ростовщиков и поэтому знал про эту неприметную дверь, ну а ломбардцы, соответственно, знали его. Тем не менее ему пришлось довольно долго ждать, прежде чем его принял мэтр Бернарди. Ничего личного. Никакой попытки унизить или оскорбить. Напротив, глава банка сделал Августу одолжение, согласившись принять его без предварительной договоренности. Ну Август и не роптал. Стойко выдержал ожидание и в конце концов попал в личный кабинет Антонио Бернарди.
– Рад вас видеть, профессор! – улыбнулся, вставая из-за стола, внушительных размеров мужчина средних лет. – Как поживаете?
– Здравствуйте, мэтр Бернарди. – Августу все это не нравилось, но ему остро нужны были деньги, и он сдерживался. – Судя по тому, что вы титулуете меня профессором, а не графом, дела мои обстоят хуже некуда.
– Мне кажется, – осторожно заметил банкир, возвращаясь в кресло, – что было бы куда хуже, если бы я стал притворяться, что ничего не произошло.