Глава 6
Большой летний бал, акт второй
Палаццо Феарина, день тридцать первый
Когда, пройдя галерею до конца, Август и Теа сворачивали в Зеркальную гостиную, у портрета работы Клода Лефевра уже собралась небольшая толпа. Кто-то видел их разговор с дворецким, а кто-то, возможно, и слышал. Сплетни же распространялись в этом дворце, как лесной пожар после засухи. Стремительно и неотвратимо. И люди, с неподдельным интересом рассматривавшие портрет Теа д’Агарис, нет-нет да и взглядывали вслед Августу и его спутнице. Он эти взгляды чувствовал спиной. Теа наверняка тоже. Тем не менее двигались они медленно, не торопясь переходя от одного знаменитого полотна к другому. Обменивались впечатлениями и любезностями, в общем, вели куртуазную беседу, изобилующую отсылками к контексту и подтексту.
По ходу движения они встретили несколько знакомых Августа. Один из них – кажется, это был Арманд дю Санше – даже поздоровался. Остальные – бедняги! – не знали, что и делать: здороваться, игнорировать или еще что… Но все это были знакомцы третьего порядка. Люди, с которыми и в лучшие времена Август всего лишь раскланивался или обменивался при случае парой-другой ничего не значащих фраз. Однако в Дубовой гостиной Августа ожидало настоящее испытание, поскольку здесь находился его младший и, как недавно выяснилось, всего лишь единоутробный брат Райк. Бывший кавалер де Безом обнаружился рядом с диваном, на котором расположились дамы семьи Конти: от младшей Барбары до старухи Алисии. Интерес новоявленного графа де Ламара составляла молоденькая Барбара, похожая на крохотную фарфоровую куколку. Еще месяц назад Райк не осмеливался даже приблизиться к самой знатной – не говоря уже о богатстве – и красивой девице на выданье. В особенности когда рядом находились ее маман и бабушка – а они от нее практически не отходили. Зато теперь, если судить по выражениям лиц присутствующих, он стал желанным собеседником, поскольку перешел в разряд потенциальных женихов. Компанию Райку составляли два «золотых» мальчика, из тех, что вечно крутятся на больших и малых приемах. Имен их Август не помнил, и это не странно. Кавалеры являлись постоянным хором – вернее, подпевалами, – но никак не солистами, и «прилипали» к тому, с кем на данный момент было выгоднее «дружить». Звездой же Большого летнего бала был граф де Ламар, так что их присутствие рядом с ним было ожидаемо. Другое дело, что Август себе такой глупости не позволил бы и в годы юности. Свита играет короля, это так, но не всякая свита достойна своего короля.