Теа временами использует крайне странные слова и выражения. Иногда произносит их по-русски, – так, что ее вообще никто не понимает, – но обычно в дословном переводе на французский или итальянский. И чаще всего делает это непреднамеренно, просто в силу живости ума. Однако в других случаях – в зависимости от обстоятельств – использует эти обороты сознательно, с умыслом, желая подчеркнуть свою непохожесть на других или что-то еще, в чем Август пока до конца не разобрался.
– Если я тебя правильно понял, то да, – кивнул Август. – Украшает фасад, так сказать. Говорят, Петербург красивее Парижа и уж точно богаче. Дворцы, театры, трактиры… И, разумеется, университет и Академия наук. Публичная библиотека, императорская галерея, мосты, монументы, храмы и прочие достопримечательности. Так что, возможно, дело именно в том, чтобы показать всем этим «бургундцам», кто нынче настоящий европеец. Но возможны и другие варианты.
– Что насчет некоей проблемы, которую может разрешить только сильный колдун? – рассуждая вслух, предположила Теа.
– Тоже возможно, – согласился Август. – Венценосцы любят такие поручения.
– Допустим, поручили. Что приобретаешь в этом случае ты?
– Деньги…
– Зачем тебе нужны деньги? – в очередной раз удивилась женщина, отказывавшаяся принимать его доводы, потому что не желала понимать мотивы. – У нас же достаточно денег. А если удастся стребовать долги с де Верже и Корвинов, станем вообще неприлично богаты!
– Невозможно быть неприлично богатым! – усмехнулся Август очередному перлу Теа.
– Ты меня понял! – отмахнулась она.
– Это твои деньги, Теа, – объяснил Август очевидное. – Я знаю, ты не жадная, и поэтому я непременно воспользуюсь твоей добротой, если не будет другого выхода. Но пойми, я хотел бы иметь свой собственный источник дохода.
– Они так много платят? – сменила тему женщина.
Это она тоже умела: мгновенно менять тему разговора, если ей не хотелось продолжать прежнюю.
– Не думаю, – ответил на ее вопрос Август. – Хорошо, но не чрезмерно. Однако русский двор предоставляет массу других возможностей разбогатеть.
– Вообще-то любопытно, – задумчиво произнесла женщина. – Петербург, императрица София…
– А у вас? – осторожно спросил Август, почувствовав, что момент позволяет хотя бы отчасти удовлетворить давнее любопытство. – Как случилось, что у вас республика?
– Ну как случаются республики? – грустно усмехнулась в ответ Теа. – Сначала заводятся большевики, затем случается революция, а уж потом возникает республика. А у вас что, как-то иначе?
– У нас революций не было ни разу, – признал Август, позорным образом растерявшийся от слов Теа.