– Что, серьезно? Не было? Нигде?
– Не было, – подтвердил Август. – Нигде. А кто такие эти большевики?
– Скучно живете, – покачала головой женщина, словно и не услышала вопроса. – А у нас полно! В Англии, в Америке, во Франции, еще где-то, ну а потом и в России. Byl tsar, da ves splyl. Великая Октябрьская Социалистическая революция называется.
– Социалистическая? – нахмурился Август, пытаясь понять, что бы это значило. Корень слова был знаком и понятен, но в целом…
– Не бери в голову! – привычно отмахнулась Теа.
– Хорошо, беллиссима, как скажешь! Хотя постой… что ты сказала про Америку? Какая Америка? Где революция?
– В английских колониях, – пожала плечами Теа. – Здесь ведь тоже есть английские колонии. Нью-Йорк… хотя нет: это же, по-здешнему, Новый Амстердам. Значит, колония Нидерландов. Но все равно. Есть же еще Вирджиния, Новый Орлеан… Я всех не помню: история, уж извини, – не мое.
– А во Франции? – жадно спросил тогда Август.
– Ну там была Великая французская революция, кажется, – похоже, знание истории и в самом деле не являлось ее сильной стороной, – отрубили голову королю… О, вспомнила! В Англии тоже отрубили! А у нас, ну то есть в России, просто расстреляли.
– Что значит «расстреляли»?.. – переспросил опешивший от такой новости Август.
– Из ружей, – пояснила Теа. – Ружья – это как мушкеты…
– Кто расстрелял? – ужаснулся Август.
– Коммунисты, – снова пожала плечами Теа и, видя, что Август ее не понимает, пояснила: – Плохие люди. Большевики – это коммунисты. Якобинцы, по-моему, тоже что-то в этом роде. И все они редиски!
– Почему редиски? – потерял нить Август.
– Потому что плохие люди, – безапелляционно и непонятно ответила Теа.
– Так, – пытался понять суть истории Август, – плохие люди убили императора… А хорошие что же его не защитили?
– А у хороших, Август, как всегда, kishka tonka! Как-то так!
В целом беседа с русским послом Августу понравилась. Интересный разговор, да и предложение любопытное. Другое дело, что спешить некуда, поскольку наверняка будут и другие приглашения. В этом Август практически не сомневался. Оттого и удивился – если не сказать больше, – когда за полчаса разговора о том о сем не услышал от герцога д’Эсте даже намека на что-нибудь серьезное. Хорошее вино, аккуратные формулировки, комплименты даме… Такое ощущение, что герцог им просто зубы заговаривает. Вот только непонятно, с чего вдруг? Тем не менее вежливость требовала еще немного посидеть в гостях у герцога. Все-таки Август принял родовое имя Сан-Северо, а это обязывает.
– Может быть, пригласите вашего приятеля? – неожиданно предложила Теа, разрушив стройное здание беседы ни о чем. – Чего ему одному там сидеть? – показала она веером на дверь в смежную комнату.