Прошло еще немного времени. Гылыглы заболел. Мильмильзаде после работы зашел в магазин, купил бутылку сладкого красного вина, а другую — белого, сухого. Принес бутылки домой, вылил вино в графин, получилась смесь. Взяв графин под мышку, управделами явился к начальнику домой, причем вошел так, как входят к близкому другу.
— Привет, товарищ Гылыглы! Что это такое? Ах!.. Без тебя наше управление осталось без головы. Выпей этот «эликсир жизни» и сразу почувствуешь себя, как будто и не болел. Этот «эликсир» прислал мой двоюродный брат. Из района. Настоящее, натуральное, двадцатилетнее. В магазинах такое вино не продают. Оно приготовлено из особого винограда. Экспортное. Отличная штука. Без тебя оно и в горло не идет. — Тут Мильмильзаде позвал: — Сестра! Если не трудно, дайте нам два стакана. Другого ничего не надо. Мы закусим вот этим вареньем… Ради бога, не отказывайся, товарищ Гылыглы. Выпей один стаканчик. Если завтра не встанешь на ноги — плюнь мне в лицо.
Управделами проворно подтащил из угла тумбочку к кровати больного начальника.
Гылыглы горел словно в лихорадке. Мильмильзаде просто ошеломил его. Он даже не мог открыть рот и что-либо возразить. Его жена вынуждена была принести стаканы и закуску.
Мильмильзаде наполнил стаканы, чокнулся с больным и выпил за его здоровье. Затем налил второй стакан, а за ним и третий. Когда в графине уже было пусто, управделами встал на ноги, поцеловал вспотевшие щеки Гылыглы и покинул его, «забыв» опустошенный хрустальный графин.
Ночью больной бредил.
— За твое здоровье, брат мой!.. В моем управлении ты раньше всех навестил меня, — бормотал Гылыглы.
Через два дня Мильмильзаде вместе с женой направился к Гылыглы. Конечно, не с пустыми руками. Притащил с собой бочонок такого же вина и полдюжины цыплят. К слову похвалил омлет «сестрицы», который он отведал в кабинете ее мужа. Хозяйка, услышав, к чему клонит Мильмильзаде, приготовила то, чего желал гость, накрыла стол, и, одев больного, посадила его за стол. Выпили за жен, которые стали уже «сестрами». За мужей, ставших «братьями-близнецами». Поговорили о том о сем, в том числе и о работниках управления. Не о работе, а о работниках. В частности, разговор зашел о заместителе начальника, о секретаре парткома, о председателе месткома. Говорили о них худо. По инициативе управделами. В полночь Мильмильзаде и «больной», шатаясь, распрощались.
Больной не скоро, но выздоровел. Мильмильзаде сразу же пригласил его к себе в гости. На этот раз братья расстались под утро. Утром управделами опоздал на работу, а начальник и вовсе не явился.