— С твоим ростом и фигурой ты в самом деле станешь отличным кавалеристом.
И случилось так, что его, долговязого, назначили старшиной команды, отправляемой в кавчасть.
«Счастье начинает улыбаться мне, — подумал Вергюльага. — О творец! От тебя милость, от меня старание», — несколько раз повторил он.
«Равняйсь! Смирно!» — вспомнил Ногталаров усвоенные еще в пионерских отрядах команды.
А на вокзале он визгливым голосом уже приказывал:
— Садись в вагоны! Скорей! Чего медлишь!
Еще до того, как тронулся эшелон, он уже чувствовал себя прославленным командиром… на боевом коне.
…Под ним белый, как хлопок, смелый конь. Чуть позади — горнист и барабанщик, а за ними — его грозная кавалерия. Он обнажает сверкающую на солнце саблю. Заливается горнист, отбивает дробь барабанщик.
— Вперед, за мной! — командует товарищ Ногталаров, пришпорив коня.
Словно вихрь мчится резвый конь.
— Ура-а… — гремит стремительная конница товарища Ногталарова.
Вот он во главе ее врезается в строй вражеской пехоты. Головы фашистов катятся в разные стороны. Пехота истреблена начисто. Но… из засады мчится оголтелая кавалерия врага. Товарищ Ногталаров подымает на острие сабли немецкого офицера и швыряет его в гущу конницы, которая тут же в страхе рассеивается.
Снова показались фашистские танки. Головной танк заметил неустрашимого советского командира на белом коне и затормозил. Однако дуло орудия направлено прямо в грудь красного командира. Товарищ Ногталаров не теряется, просовывает саблю в дуло орудия, снаряд вылетает в обратную сторону и, взорвавшись, уничтожает танк.
И тут товарищ Ногталаров несколько растерялся, он увидел обломки танка — первоклассный металлолом… Ах, что сказал бы старик Абыш, увидев столь ценный утиль.
Его заставили опомниться уже гудевшие неприятельские самолеты. Один самолет страшно снизился, пришлось вонзить в бока коня острые шпоры, и конь очутился на крыле самолета. Товарищ Ногталаров замахнулся саблей и приказал пилоту-фашисту:
— Правь на Берлин, фашистский сукин сын!
Самолет опускается прямо на рейхстаг, бравый Ногталаров врывается в кабинет фюрера. Гитлер испуганно подымает руки вверх. Ногталаров хватает его за горло, привязывает к хвосту коня и тащит по улицам Берлина.
Общее ликование, товарища Ногталарова именуют Гахраманом — героем, а коня — конем Гахрамана.
И все это совершилось, пока вагон, в котором следует наш герой, достиг первой станции долгого пути.
Но что поделаешь — мечты! Для них не существует препятствий и границ. И товарищ Ногталаров мечтал. По-своему.
В действительности военная служба героя нашего повествования шла менее успешно, чем в мечтах. На то она и действительность. И закончилась со значительно меньшим успехом.