— О чем ты говоришь, товарищ Ногталаров? Мы ведь родственники.
— Ошибаешься! У меня нет родственников, спекулирующих на базаре государственным продовольствием. Не вздумай писать о родстве со мной в своей темной автобиографии!
— Прости, я допустил ошибку.
Мирмамишев, оглянувшись на дверь, быстро вытащил из кармана пачку денег и положил ее перед товарищем Ногталаровым.
— Я же не присвоил всех денег. Твою долю я сохранил, родной мой. На, получи!
— Что?! Мне взятку?! Хочешь опорочить мое чистое, как лепесток розы, имя? Чтобы меня свергли со стула, на котором я сижу?!
Товарищ Ногталаров, словно увидя скорпиона, отскочил от лежавших перед ним денег и, открыв дверь своего кабинета, возбужденный, взволнованный, стал звать:
— Слушай, Серчэ-ханум! Скорей собери сюда моих работников! Немедленно зови товарища Гая-халу, местком. Быстрее! Беги!
Затем вернулся в кабинет и, схватив растерявшегося Мирмамишева, бросил его на диван.
— Теперь я тебя наконец проучу как следует. Негодяй, шпион!
Мирмамишев, опомнившись, стал вырываться из рук руководящего родственника.
Пока между товарищами Ногталаровым и Мирмамишевым шел жаркий бой, Серчэ-ханум панически бегала по комнатам и коридорам и не своим голосом звала:
— К товарищу Ногталарову! Скорей, скорей!
Кабинет директора тотчас заполнился людьми.
Товарищ Ногталаров наконец оставил Мирмамишева и, заперев сперва дверь, с чувством гордости взял со стола деньги и указал на них окружающим.
— Смотрите! Любуйтесь. Знайте и будьте свидетелями! Этот негодяй предлагает мне взятку. Вздумал опорочить меня, мои принципы. Товарищ Абыш-киши, сейчас же беги в прокуратуру, зови следователя, чтобы составил протокол. Нет! Сначала вызови милиционера! А вы, товарищ председатель месткома, и вы, товарищи мои сотрудники, будьте свидетелями! Товарищ секретарь видела, что при входе в мой кабинет у этого подозрительного субъекта карманы оттопыривались от денег.
— Слушаюсь! — воскликнул Абыш-киши и быстро удалился.
— Да, верно, я видела, как у него оттопыривался карман, — подтвердила Серчэ-ханум, посмотрев сперва на товарища Ногталарова, а потом перевела взор на Мирмамишева.
Успокоившись, товарищ Ногталаров оправил свой пиджак, галстук, сел в кресло за столом и сказал секретарше:
— Собери осколки настольного стекла, брось их в ящик под утиль. Вместо него положи новое стекло! Работать и выполнять в таких условиях план во много раз труднее, чем сражаться на фронте и проявлять героизм, — заключил товарищ Ногталаров.