Внезапно я увидел, как мы сидим рядом друг с другом, прислонившись к стене, так что в нашем поле зрения находились забаррикадированная дверь и шахта. Его доспехи были покрыты инеем, а дыхание висело в воздухе словно туман. Рядом с алтарём на полу тлел маленький костёр.
— Он так и не вернулся.
Он сел поудобнее, взял свой меч и положил его себе поперёк колен.
— Если встретишь нашего Бальтазара, то передай ему от сержанта сердечный привет. Лучше всего в самое сердце.
Я кивнул.
— Боги, как же я устал. Ещё две вещи, — сказал сержант и зевнул. — Прежде, чем я засну. Хочешь знать, почему я называю тебя братом? — он говорил так невнятно, что я встал и опустился перед ним на колени, чтобы лучше понимать.
— Вот почему, брат меченосец, — сказал он и провёл рукой по своему мечу. — Найди кого-нибудь, кто будет хорошо с ним обращаться. Его имя Ледяной защитник, — он поднял на меня взгляд. — Она бы защитила меня от холода, но тогда мне пришлось бы бросить моих ребят.
Когда он поднял взгляд и мрачно улыбнулся, я увидел знакомое лицо под изморозью, слишком знакомое лицо.
— А товарищей нельзя оставлять в беде, — услышал я ещё, как говорит мой собственный голос, прежде чем закричать.
— Хавальд! — что-то держало меня в плену, обернувшись вокруг, и я в отчаяние пытался высвободиться. Я всё ещё видел перед собой его лицо, покрытое льдом…
— Хавальд!
Пощёчина привела меня в себя. Я увидел разноцветные пятна в темноте.
— Прекрати!
Голос был мне знаком. Женский голос, ни один из парней внизу не был женщиной… нет, Серафина была, но это не её голос. Я встряхнул головой, чтобы прояснить мысли.
— Лия?
— Святые боги, а кто по-твоему это ещё может быть? — она тихо выругалась, потом в воздухе вспыхнула искра, нашла свечу и зажгла её.
Лия сидела на мне верхом, её ночная рубашка была широко распахнута. С ней что-то случилось, кожа над её правой скулой треснула, а от глаза, который уже начал опухать, текла вниз кровь.
— Что случилось? — спросил я.
Она посмотрела на меня, потом отпустила, нет, скорее оттолкнула, слезла с меня и укуталась в одеяло.
— И ты ещё спрашивает, — прорычала она.
Я снова лёг и тоже заполз под одеяло.
Мы лежали, повернувшись друг к другу лицом.
— Это сделал я? — тихо спросил я, проводя легонько пальцем по её щеке.
— Поскольку здесь больше никого нет, ничего другого не остаётся. Ты кричал и дико размахивал руками. Приснился кошмар?
— Да. Ещё какой. Хотя я не уверен, был ли это кошмар или что-то другое.
— А что же ещё это могло быть?
— Может быть послание, — я лежал на кровати, уставившись в потолок. В этот момент я не хотел закрывать глаза. — Всё было настолько реально, не было этого ощущения сна. Так же реально, как лежим сейчас здесь мы с тобой.