— Не так уже это и смешно. Ситуация была серьёзной! Это могло бы плохо кончиться.
— Но не кончилось же, — сказала она, явно пытаясь успокоиться, хотя не смогла сдержать ухмылки. — Я просто снова чему-то научилась.
— Чему? — спросил я, хотя не был уверен в том, что хочу услышать ответ.
— Двум вещам. То, что тёмные эльфы не так страшны, как я думала и что мужчина, стоит ему испытать достаточно плотской похоти, добровольно разрешает одеть на себя повадок! — она посмотрела на меня и снова прыснула со смеху. — Твоё выражение лица! Мне просто интересно, относится ли это ко всем мужчинам.
Я откинулся на спинку стула и любезно улыбнулся.
— Лиандра.
— Да? — ответила она, всё ещё хихикая.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Это относиться не только к мужчинам.
— Возможно, мы ещё сможем это выяснить, — тихо и заговорщически сказала она, а её глаза сверкали.
21. Поиск Мартина
Не успел я вытереть тарелку последней корочкой хлеба, как Эберхард уже подошёл к нам.
— Вы закончили? Я имею ввиду, я не хочу…
Я вздохнул.
— Да, хозяин, мы закончили. Если вы будите настолько великодушны и позволите мне выпить ещё последний глоток чая…
— Я не хотел торопить вас, только дело в том…
— Что вы всё-таки хотели нас поторопить, — ответила Лиандра. — Всё в порядке Эберхард. Мы уже закончили, — она взяла в руки Каменное сердце. — Другой ваш работник что-нибудь заметил? — спросила она, пока я допивал чай и вставал.
Разбойники, как обычно, ещё не проснулись, только другие гости наблюдали за нами, строя предположения. Я огляделся: некоторые отвели взгляд, у некоторых любопытство было так отчётливо написано на лице, что я почти ожидал, что они встанут и подойдут к нам, чтобы лучше слышать, о чём мы говорим.
Мы последовали за хозяином постоялого двора на кухню, которая была на удивление большой и просторной. В комнате доминировал ряд печей, стоящих посередине. Конструкция, какую я ещё никогда не видел.
Печей было четыре, выстроенные одна рядом с другой. У каждой из них имелась центральная труба, направленная к вытяжке, которая была похожа на дымоход в кузнице, а в качестве поверхности железная пластина, с четырьмя вырезанными отверстиями. Жар был во всех четырёх печах, но только на двух из них готовили еду. Готовила Мария. Она бросила на нас смущённый взгляд, пока орудовала кастрюлями и сковородками.
Пол был выложен теми же каменными плитами, как и весь постоялый двор, и здесь было четыре окна, все плотно закрыты, а щели утеплены пропитанном в жиру пеньком, а также ещё две двери.
Комнату освещали четыре большие масляные лампы. Всё пространство возле стен занимали шкафы и полки, в углу стоял большой брусок для забоя скота. Даже со всем инвентарём, которому было место на кухне, комната всё ещё выглядела огромной.