После обеда я, наконец, сообразила, что о своем отсутствии следует сообщить родителям, которые могут скоро начать волноваться. Подумав о том, что звонок со стационарного телефона — не лучший вариант, так как номер сиюсекундно сдаст моё местонахождение, я открыла свою электронную почту и замерла, увидев письмо от Роланда Олдриджа. В отличие от Джейка, ежедневно проверяющего свою почту (привычка, связанная с работой), Роланд никогда не писал мне на E-mail и до сих пор я вообще сомневалась в том, что он его знает.
Не буду говорить, что я идиот, так как это слишком очевидно.
Я обзвонил всех твоих родственников, даже успел их объехать, но никто ничего не знает о твоем местоположении. Пожалуйста, включи телефон — не своди меня с ума.
Трижды перечитав это сообщение со слезами на глазах, я, наконец, решила написать ответ:
Ты не идиот, это я… Тупица. Эта концовка была очевидной, но я всё равно потянулась за запретным плодом, в чем сейчас искренне раскаиваюсь. Для того чтобы избежать пафоса, я не буду говорить, что в случае продолжения наших отношений буду усложнять тебе жизнь, я скажу, что мы будем усложнять её друг другу. Можешь не искать меня у родственников — я осталась в Лондоне.
Твои слова о том, что с хорошими парнями не дружат — чистая правда. Поэтому я не буду предлагать тебе остаться друзьями. Пожалуйста, давай на этом остановимся.
Это конец.
Прощай.
Отправив письмо-ответ и порыдав в подушку с пятнадцать минут, я, наконец, ответила на сообщение Джейка, который просил ему сообщить, что со мной всё в порядке. Повторно открыв почту лишь вечером, я поняла, что все просекли, что со мной можно общаться по E-mail. Я получила сообщение от Дэвида с указаниями от родителей (в основном просьбы сообщить своё местонахождение и не пренебрегать нормальным питанием), от Мэрилин, которая жаждала помочь нам с Роландом «всеми силами», от Джейка, который «передал родителям моё послание» и еще одно от Роланда, над которым я замерла. Я обратила внимание на время получения письма — его ответ пришел мне спустя пять минут после того, как я ответила на его первое послание. Задержав дыхание, я открыла письмо:
Когда я найду тебя (а я тебя найду!), тебе придется весьма тяжело, наглая, самоуверенная девчонка!
Снова и снова перечитывая сообщение длиной в одну строчку, я пыталась понять, с какой именно интонацией эти слова были написаны и какую смысловую нагрузку они несли. Не знаю почему, но внутри меня что-то содрогнулось, однако что именно и из-за чего — я никак не могла понять. Едва ли это можно было назвать страхом… Или, всё же, можно?