На протяжении всей жизни Сибил снились очень яркие запоминающиеся сны. И вплоть до последнего времени это были длинные и обстоятельные сны, навеянные и подпитываемые многочисленными книгами, которые она жадно читала с детских лет. Это были сны о романтической любви, приключениях и дальних странах. Записывать наутро их содержание в дневник было для нее настоящим наслаждением. Многие из старых ее дневников по сей день были источником вдохновения для написания маленьких рассказов, как насмешливо называли их ее братья, и это несмотря на то, что эти самые маленькие рассказы в настоящее время приносили львиную долю всех доходов семьи.
Сколько она себя помнила, ей постоянно снился Египет. Не счесть, сколько раз она плавала вместе с Клеопатрой на знаменитой барже наслаждений, возлежа на подстилке из лепестков роз. Чудесные улицы Александрии были для нее столь же реальными, как и Мичиган-авеню, и в детстве она частенько лила слезы по поводу того, что живет в современном убогом Чикаго, а не в древнем роскошном Египте.
– Ты слишком начиталась Плутарха, – посмеивалась над нею ее мать.
Но она читала о Египте не только у Плутарха, а и у многих других авторов. Она жадно поглощала все, что могла найти о последней царице Египта, начиная с тонких детских книжечек и заканчивая обнаруженными ею в библиотеке объемными подборками фотографий археологических раскопок. Каждый новый артефакт, каждая иллюстрация с изображением прекрасной древней Александрии с ее знаменитыми, но давно разрушенными музеем и библиотекой порождали новые фантазии и новые сны, настолько яркие, насколько и возбуждающие. И лишь ее отец заметил в этой ее детской одержимости и игре воображения первые проблески таланта.
– Когда вырастешь, дорогая моя девочка, – сказал он ей однажды, – ты поймешь, что не все вокруг начитаны так, как ты. Не все так же хорошо владеют родным языком. В тебе, без сомнения, угадывается слишком повышенная чувствительность, но даже она может тебе пригодиться в жизни. И твои слезы по поводу краха Клеопатры и Марка Антония – это не просто результат какого-то болезненного нервного возбуждения. У тебя дар, Сибил, редкий и замечательный. Ведь слова для большинства людей – это всего лишь записанные на бумаге символы, обозначающие определенные звуки. А для тебя они способны создавать новые миры в твоем сознании.
Ее отец был убежден, что сны Сибил были отражением ее врожденного таланта, и поэтому поощрял то, что она их подробно описывала, и таким образом первым ее по-настоящему литературным произведением стал дневник с записанными сновидениями. Сейчас, став автором примерно трех десятков популярных романов, действие которых происходило в Древнем Египте, она знала о том, как люди реагируют на печатное слово, даже, наверное, больше своих родителей. Возможно, это и не было образцом высокой литературы нынешней эпохи, но книги Сибил волновали ее преданных читателей и расходились успешнее, чем, например, произведения Генри Райдера Хаггарда, Артура Конан Дойла и еще целого легиона других популярных англоязычных писателей.