А ведь было время, когда я думала так же, как и он. Так же, как и Джеймс я соглашалась на всё лучшее: лучшая машина, лучший сервис в ресторане, лучшая работа, лучшая квартира в лучшем районе лучшего города мира. «Довольствоваться малым — удел плебеев», — любимая фраза Джеймса. Меня коробило от этих слов, но я понимала, что без должных амбиций ничего из того, что у нас с Джеймсом было, добиться нельзя. Всегда стремись к лучшему, и сам станешь лучше. И как обидно осознавать, что я — больше не лучшее. Теперь я — то малое, через которое с лёгкостью можно перешагнуть.
Всё это время я ждала, когда придёт злость. Так ждут слёз облегчения в горе. Но злости не было. Как не было рыданий и стенаний. Тот случай в лифте перед мистером Расселом стал одним из исключений. Я так долго училась контролировать свои чувства — сначала в профессиональной, затем в личной жизни — что окончательный результат этих стараний меня напугал. Шесть лет коту под хвост, а я не бьюсь в истерике. Не поливаю костюмы Джеймса отбеливателем. Правда, он и не дал мне такой возможности: на следующий день после нашего объяснения Джеймс вывез свои вещи. Ключ он благоразумно оставил у консьержа. В это время я была на работе, и когда, придя домой, обнаружила пустые шкафы… да, я расплакалась. Но не из-за того, что он окончательно ушёл из моей жизни, а из-за того, что, уходя, он не взял ничего из наших вещей. Ни одной безделушки, купленной нами в путешествиях, ни одной фотографии, ни одного диска… Он даже оставил свою шапочку выпускника, будто сам факт того, что мы познакомились в университете, задевал его.
Позже все вещи, так или иначе связанные с Джеймсом, я собрала в коробки и отослала его родителям. Мне тоже не были нужны эти воспоминания. Ничего, кроме того, что мной пренебрегли, в них не осталось.
Именно в таком не подходящем для приёма настроении меня и застала Фиби.
— Я уполномочена проводить вас с номер мистера Рассела.
Критичным взглядом она окинула мой наряд — обыкновенное чёрное платье-футляр, которое я часто надевала на подобные мероприятия. Оно сидело идеально — правильной длины и правильного фасона. По настроению я дополняла его украшениями. Сегодня это была нитка жемчуга — подарок бабушки на совершеннолетие. Традиционные лодочки на удобном каблуке завершали довольно скучный образ. Эта своего рода униформа никогда меня не подводила. Но под взглядом Фиби я почувствовала себя уродливой Золушкиной сестрицей. И это мне не понравилось.
Вероятно, эти чувства отразились на моём лице, потому что Фиби немедленно заметила: