Рыжие кудри Виктории рассыпались по плечам, когда она, дёрнув головой, заливисто засмеялась. Джеймс присоединился к ней, и вскоре все взоры присутствующих были обращены на их группу.
— Какая красивая пара! — раздалось за моей спиной.
Какие знакомые слова, и, к моему великому сожалению, я не могла с ними не согласиться. Белокурый голубоглазый Джеймс в традиционном для такого случая смокинге и роскошная Виктория в облегающем зелёном платье с гривой потрясающих рыжих волос составляли идеальную пару.
Повернув голову, Виктория оставила на щеке Джеймса лёгкий поцелуй. Его ответная полуулыбка и нежный взгляд были мне хорошо знакомы. Когда-то и я точно так же целовала его. Только для этого мне приходилось подниматься на цыпочки.
Сердце предательски заныло. Пробормотав извинения, я поспешила удалиться.
Запрещая себе раскисать, я лихорадочно жала на кнопку вызова лифта. Мэгги права: необходимо что-то кардинально менять в жизни. Джеймс Стюарт был моей первой и единственной любовью. Единственным мужчиной, которого я знала. Я прекрасно понимала, что не так-то легко будет справиться со своими чувствами, особенно когда наши пути постоянно пересекались. Можно уехать, начать всё с начала, но для меня — девчонки из Хакенсака, штат Нью-Джерси — Нью-Йорк стал мечтой, которая осуществилась. Моя жизнь была здесь: работа, друзья, семья. Мой дом. А я не хотела лишаться дома.
И карьеры я лишаться тоже не хотела. Я занималась тем, что любила и умела делать. И в том, чего я достигла, была не только моя заслуга. Целеустремлённость, смелость в принятии решений, уверенность в своих силах — всему этому меня учили родители. Так где же эти качества теперь, когда они больше всего мне нужны?!
Лифт наконец приехал. Борьба со слезами была почти проиграна, и я с облегчением вошла внутрь обитой деревянными панелями кабины.
В последний момент двери лифта снова раскрылись, впуская ещё одного пассажира. Я едва успела опустить голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.
— Вам первый? — произнёс мужчина.
— Да, пожалуйста.
Краем глаза я заметила идеально ровные стрелки его тёмных брюк, спускающихся на классические чёрные туфли ровно настолько, чтобы создавался необходимый идеальный залом в передней части лодыжки. Для достижения этого эффекта, Джеймс вынужден был выбирать ботинки, надевая брюки от того костюма, с которым собирался их носить. Обуви у него было едва ли не больше, чем у меня, и я частенько над ним подтрунивала, называя мистером Брэдшоу.
Только когда слёзы начали капать на темно-зелёный ковёр, покрывающий пол лифта, я поняла, что снова плачу.