Девушка с возмущением всплеснула руками, что, в принципе, было вполне нормально для описания ситуации: бывший дружок Элис заслуживал не только этого всплеска, но и вполне конкретного пинка под зад. Который, в общем-то, и получил, когда Элис выбросила его вещи прямо из окна второго этажа.
— Она год жизни отдала этому придурку. И ведь с самого начала понимала, что он придурок. Это только мы, женщины, можем терпеть до посинения. Мужчины не так устроены, правда же, миссис Стенхоуп?
Вайолетт понимала, что вопрос чисто риторический, и Мэри задала его по старой детской привычке. Тем не менее ответила она со всей серьезностью.
— Все зависит от того, что ты получаешь, терпя кого-то. Мужчинам свойственно понимать это так же, как и нам.
— Это как с рыбой и человеком? Про глубже и лучше?
— Да, где-то так.
В душе пожилая женщина посмеялась подобному сравнению, но на лице сохранила серьезность.
С ее девочкой было что-то не так. Она нервничала, была излишне импульсивной, излишне шумной — такой Мэри Вайолетт не видела давно. Кто-то пробил оборонительный панцирь, в который она заковала свое женское начало, и этому кому-то Вайолетт была очень благодарна.
— Ты помнишь слова Элеоноры Рузвельт? — спросила она Мэри.
— Да-да. «Никто не может заставить вас почувствовать себя ниже других без вашего согласия». Знаете, только сейчас я начинаю ее понимать. Ты дерьмо до тех пор, пока считаешь себя дерьмом.
— Мэрилин! Что за слова?!
— Я не дерьмо. И никогда не была. И никто не смеет меня таковым считать.
Вайолетт опешила.
— Кто-то дал тебе понять, что ты дерьмо?
Теперь пришла очередь удивляться Мэри. Никогда в жизни она не слышала от миссис Стенхоуп ругательств. Даже чертыхаться она себе не позволяла.
— Эм-м, нет. Просто, знаете…
— Не знаю, объясни.
— Иногда ты делаешь то, что делаешь. Может, это и не согласовывается с тем, что ты делаешь обычно, но ты все равно это делаешь.
Вайолетт мысленно поаплодировала своей догадливости: оборона пробита.
— В какой-то момент ты понимаешь, что поступить иначе нельзя, — продолжила Мэри. — И даже если это грозит тебе кучей неприятностей, ты не можешь просто взять и пройти мимо.
— Мне никогда не нравилась фраза «пройти мимо». Это двойное отрицание.
— Вот и я так считаю! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — Сначала решила, что пройду, а потом поняла, что если пройду, то это и будет мимо.
— И ты не прошла.
— И я не прошла.
— И теперь ты об этом жалеешь.
— И теперь я думаю о том, что, возможно, придется об этом пожалеть.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — с улыбкой заметила Вайолетт.