Может, именно поэтому Вайолетт была сильнее привязана к ней, чем к другим детям. На уровне подсознания она чувствовала ответственность перед веснушчатым мальчиком, который не единожды стоял в ее кабинете, ковыряя носком стоптанного ботинка протертый линолеум. Не будучи знакомой с Колином Рейнольдсом, Вайолетт в душе считала Мэрилин дочерью Пита. Она обязательно бы гордилась таким сыном, будь у нее возможность родить его, но к тому моменту, когда они с мужем всерьез задумались о ребенке, выяснилось, что Вайолетт бесплодна. Узнав это, она с головой окунулась в заботу о чужих детях. Может, поэтому их брак не сложился. Они расстались спокойно, без взаимных претензий, Вайолетт даже не стала менять свое имя. А через год, заливая слезами конверт, она писала бывшему мужу поздравление с рождением мальчиков-близнецов. Это была осознанная трусость, но совершенно невозможным казалось заставить себя набрать его номер из-за опасения услышать в трубке звонкий голос его молодой жены или — что еще страшнее — младенческий плач.
Мэрилин, как упорно продолжала называть ее Вайолетт, трудно приспосабливалась к жизни в приюте. Поначалу девочка долго и сильно болела. Последствия аварии давали о себе знать: после столкновения с другим автомобилем машина ее отца упала в озеро, и прежде, чем ее вытащили, малышка долгое время пробыла в холодной воде. Малейший сквозняк, и у Мэри появлялся надсадный кашель, грозивший удушьем. Это было сложное время. После выздоровления девочка ходила на длительные восстановительные процедуры, позже посещала психологов, благо психологами приют был укомплектован хорошо. Из-за болезни Мэрилин пропустила много занятий. По окончании первого года пребывания в приюте было решено оставить ее на второй год. И именно это решение стало отправной точкой для морального выздоровления девочки. Мэри приняла его как вызов, и уже к концу года догнала своих сверстников, учившихся на класс выше. В учебе она нашла свою отдушину. Мэри много читала, живо интересовалась всем — от истории древнего мира, до современных исследований погодных аномалий. Многое в силу возраста она не понимала, но Вайолетт всегда считала любознательность первичным признаком здоровья личности.
Вскорости Мэри Рейнольдс смогла занять должное место в обществе сверстников. Тихая, скромная девочка, ничем особо не выделяющаяся, она, тем не менее, умела ладить со всеми, и со старшими и со сверстниками. Миссис Стэнхоуп считала малышку Рейнольдс миленькой, однако, в подростковом возрасте девочка выглядела довольно нескладно. Длинные ноги, тоненькие ручки, тусклые белесые волосы, коротко остриженные во время последней болезни, постоянный кашель, синяки под глазами — нет, не таких детей усыновляли среднестатистические американские семьи. К чести Мэри, она никогда не стремилась быть удочеренной. Казалось, в голове у нее был план, как построить свою жизнь, и она ему четко следовала. Нет желающих взять ее в семью — ну и ладно! Нет успехов в математике — значит, сделаем математику любимым предметом. Нравится танцевать — значит, она будет танцевать. И пусть мисс Кларанс плюется ядом на ее нескладные па-де-де — это ее па-де-де, и других она не знает.