Гласник зажмурился, едва переборов желание пустить лошадь в галоп. Мотнул головой, обернулся на городские башни и несколько вздохов смотрел на них, прищурившись и сжав в нитку губы. Потом свистнул Мавке и решительно поехал к деревне.
* * *
Без Оля все в городе было не так.
Наместнику не с кем было делиться смешными историями и пить мятный отвар в перерывах между делами. В ратуше работало много других людей, но Террибар даже со старшинами гильдий не сходился накоротке, не говоря уже про рядовых писарей и счетоводов.
Призорец говорил, что горожане, день за днем не застающие мага на месте, в ратуше, очень сердятся.
– Брошил же их негодник во времена тяжких ишпытаний! – пояснял ратушник, весело болтая ногами в кожаной обувке, и с чувством добавлял: – Ведь помрут!
Помрут – не помрут, думал наместник, а такие настроения горожан только множат беспокойную тревогу в городе. Даже когда Оль вернется, люди едва ли оттают. А если не вернется…
– А ежели не вернетша? – эхом вторил призорец, таращил на Террибара круглые глаза и трагическим шепотом заключал: – Ить помрем беж него!
– Вернется! Никуда не денется! – по несколько раз в день повторял наместник. Погромче, чтобы заглушить въедливое сомнение и желание немедля поехать в деревню, чтобы вернуть вредного Оля в Мошук.
Его путь стражники с южной вышки проследили, так что о пропаже Террибар не очень тревожился и даже уверял себя, что все к лучшему: гласник успокоится, продышится да приедет обратно. Наместник и правда был готов поехать за Олем, но тогда пришлось бы извиняться, а извиняться за свое решение, не отменяя его, – лицемерие и глупость. Потому оставалось только терпеливо дожидаться гласника на месте.
Призорцу Террибар носил сушеные яблоки, чтобы тот хоть иногда держал рот закрытым. Но прочь не прогонял: без ратушника совсем тоскливо.
Хон теперь избегал общества наместника – старшине стражи тоже было неловко из-за Оля, и он заново переживал эту неловкость всякий раз, когда встречался с Террибаром.
– Хон занят очень, – отводя глаза, говорил стражник, охраняющий отдельный наместниковый вход в ратушу, – одежу зимнюю для нас нужно готовить, вышку восточную перебирать, ночные патрули усилять – за всем глаз да глаз требовается.
Пришлые с запада тянулись в Мошук реденьким непрерывным потоком, и везли с собой тревожные вести.
– Говорят, ректор Школу спалил и убег, – сообщил стражник на третий день отсутствия Оля.
– Как это – спалил? – переспросил наместник.
Стражник задумался, привалившись плечом к стене, и в конце концов решил:
– Огнем.
В этот день ту же новость Террибару сообщили еще человек двадцать, и в конце концов наместник поверил.