Удостоверившись, что мой фал надежно закреплен, я отцепляю от себя фал Челла и присоединяю его к точке крепления карабина снаружи станции с тем же вниманием и двойной проверкой. Челл по одной передает мне сумки с оборудованием для работы, и я цепляю каждую к кольцевому поручню на внешней стороне шлюза. Когда у нас есть все, что нужно, я даю Челлу разрешение на выход. Первое, что мы делаем, когда оба оказываемся снаружи, – осматриваем скафандры друг друга сверху донизу. Трейси руководит процедурой из Центра управления полетом, диктуя мне шаг за шагом процедуру проверки ПСЖ Челла (портативная система жизнеобеспечения – «ранец», который прикрепляется к скафандру сзади) на присутствие следов замерзшей воды в теплообменнике-сублиматоре. Все в норме, ни единой снежинки, о чем я с радостью сообщаю на Землю. Мы с Челлом облегченно вздыхаем – выход в открытый космос будет продолжен. (Впоследствии мы узнаем, что некоторые инженеры требовали его отменить, но руководитель полета взял верх.) Мы проверяем друг у друга нашлемные фонари и видеокамеры, малые рабочие места, ручки реактивных ранцев – все ли правильно размещено. Одна из ручек реактивного ранца Челла была частично разблокирована во время выхода из шлюзового отсека – как и моего. Вернув их в нужное положение, мы еще раз проверяем страховочные фалы. В отношении страховки никакая предосторожность не будет лишней. Почти через пять часов после того, как были надеты скафандры, мы готовы приступить к работе.
Почти столько же времени, сколько человек летает в космос, он стремится выбраться из космического корабля в открытое пространство. Отчасти им движет стремление осуществить мечту об одиноком парении в безграничности космоса, во время которого он связан с кораблем лишь фалом, словно пуповиной с матерью. Однако выходы в открытый космос имеют и практический смысл. Способность передвигаться от одного корабля к другому, исследовать поверхность планет или (особенно в отношении Международной космической станции) осуществлять техобслуживание, ремонт и сборочные работы за бортом имеет решающее значение для длительных космических путешествий.
Первым в открытый космос вышел космонавт Алексей Архипович Леонов в 1965 г. Он открыл крышку люка корабля «Восход», выплыл наружу на жгуте шлангов и сообщил Москве: «Земля совершенно круглая», – вероятно, разочаровав сторонников идеи плоской Земли во всем мире. Это был триумфальный момент советской космической программы, но через 12 минут Алексей Архипович обнаружил, что не может вернуться в корабль через люк. Из-за сбоя или конструктивного недостатка его скафандр так раздулся, что не проходил через узкое отверстие. Космонавту пришлось выпустить из скафандра часть драгоценного воздуха, чтобы протиснуться внутрь, причем давление настолько снизилось, что он едва не потерял сознание. Не слишком многообещающее начало эпохи выходов в открытый космос! Однако с тех пор больше 200 человек благополучно парили в этой безграничной черноте.