Я, разумеется, не впервые тренировался вместе с русскими. Я был дублером 5-й экспедиции 2001 г., затем, также в составе дублирующего экипажа, готовился к полету, который предшествовал нашему. Я досконально знал, в чем подходы Российского космического агентства к подготовке космонавтов аналогичны подходам НАСА (в частности, активным использованием тренажеров) и в чем отличаются (например, акцентом на теории, а не на практике, причем в крайней степени). Если бы НАСА учило астронавта отправлять посылку, то взяло бы коробку, положило туда что-нибудь, показало дорогу на почту и отправило его выполнять задание. Русские начали бы в лесу с обсуждения пород деревьев, древесина которых идет на коробки для почтовых отправлений, чтобы затем перейти к изложению подробнейшей истории изготовления коробок. Рано или поздно вы доберетесь до нужной информации о том, как отправить посылку, если только еще не заснули. Мне кажется, это часть их системы ответственности – каждый участник подготовки космонавтов должен подтвердить, что экипаж обученвсему, что, может быть, понадобится. Если что-то пойдет не так, это уже будет вина экипажа.
Прежде чем получить право лететь на «Союзе», мы должны были сдать устные экзамены, которые оценивались баллами от одного до пяти, точно так же, как экзамены во всей системе российского образования. Наш заключительный комплексный экзамен оценивала большая комиссия в составе почти 20 человек в присутствии многочисленных зрителей. Про себя я называл устные экзамены «публичным побиванием камнями». Частью процесса является обсуждение итогов экзамена, на котором члены экипажа отстаивают свое ви́дение результата, стараясь свести к минимуму или вообще снять с себя ответственность за любую ошибку. Спор о баллах чем-то напоминает спортивное состязание, и мне кажется, что нас оценивали отчасти по умению защитить свою позицию, как в суде. Я никогда не спорил – был готов на любую оценку, которую инструкторы захотят мне поставить, потому что знал: в конечном счете все равно скоро окажусь в космосе.
Наша подготовка проходила на разных площадках, поскольку мы учились всему, от ремонта оборудования до проведения экспериментов по многим научным дисциплинам. Однажды в Космическом центре имени Джонсона я был на занятии со специалистом по материаловедению, который учил группу астронавтов пользоваться на МКС новым прибором – печью для нагревания материалов при нулевой гравитации. Рассказывая о свойствах печи, он продемонстрировал образец размером с мячик для гольфа, подвергнутый «прокаливанию», и многократно повторил, что он стал «тверже алмаза». Я усомнился и попросил разрешения проверить. Он с улыбкой протянул мне образец.