20 января.
«Привет, дорогая!
Ты спрашиваешь как я? Пожалуй, в норме. Хотя честно признаюсь этот фильм трудновато мне дается.
Может все бросить? Взять отпуск за свой счет. Отпуск за свой счет от самого себя. Неплохо звучит, да?
Помнишь, ты мне сказала, увидев, как я запыхался после заплыва на километр на спор с твоими друзьями: „Отдохни Кирилл, отдохни“. Но я купил гирю и стал качаться до одури, до хруста в суставах, до судороги в мышцах.
Это ведь ТЫ мне сказала!
Через год на Байкале, куда мне все — таки удалось тебя уговорить приехать в отпуск, помнишь, как ты ахнула, увидев мое накаченное тело? Мне было неловко, был рад и смущен одновременно. Нес тебя на спине через болото, комары жалили нещадно, мошка лезла в уши и в рот. Ты растирала мою спину и грудь спиртом. Я млел,… легонько похлестывал тебя веником по загорелым, стройным ногам, по плечам и груди, которую ты смущенно пыталась укрывать от меня руками. Я поливал на раскаленные камни из ковша студеную воду, клубился пар, было жарко, пахло тайгой и тобой. Потом мы забрались по шаткой лестнице на чердак, плюхнулись в колючее сено. Я целовал тебя всю от кончиков пальцев на ногах до глаз. Губы шептали: „Да, да, да…“. Всю ночь до утра о крышу дома терся высоченный кедр. Мне казалось, что это кто — то, подсматривая за нами, укоризненно, а может ревностно ворчит…»
— Да, — опустил ноги с кровати человечек, засопел, шмыгая носом.
— Это ты опять? — недовольно посмотрел на него Кирилл.
— Я, я …. Сам развлекаешься, а мне, думаешь легко все это слышать? Ворочаюсь, ворочаюсь… Я ведь тоже мужчина.
— Завидуешь что — ли? Или ревнуешь? Ревнивый…
— Может и ревную.
— Хорошо, я сейчас тебе подружку вылеплю.
Кирилл, аккуратно выверяя каждое движение, взял в руки кусок пластилина. Размял его, поставил на стол женскую, точеную фигурку в легком шифоновом платье розового цвета.
— Назовем ее, Дорой! Ты не возражаешь?
— Дорой так, Дорой, — туши свет Кирилл. Мы будем знакомиться.
«Когда любви мы лампу зажигаем, наш дом внутри пылает, и свет его настолько ярок, что пламя до небес взлетает», — процитировал Кирилл восточного мудреца. — Хорошо, знакомьтесь. Только будь ласков с ней, будь внимательней, она еще совсем юная.
Утром Кирилл вошел в мастерскую, думая о том, что фильм почти готов. Это его обнадеживающе радовало. Осталось отснять несколько эпизодических сцен, закончить монтаж. Подойдя к столу, заметил, что маленький человек храпит на кровати, укрывшись пуховым одеялом.
— Вставай, вставай …
— Ну что ты все командуешь и командуешь, — раздался недовольный сиплый голос. — Сам в начале съемок говорил, что я главный герой. А раз я главный, значит молчи,… ты молчи, а я буду сам решать, когда мне просыпаться, куда ходить, что делать. Надоело,… поставь ногу сюда, замри,… поверни голову,… не дыши. Все мною командуют, распоряжаются. И ты и эта Дора…