— Да, это Энди попросила подождать до свадьбы. — В его глазах промелькнула тревога. — Я ведь правильно поступил, да? Или должен был на все наплевать и приехать? Видишь ли, дело не только в Энди. Я не хотел мешать тебе с записью альбома. Я ведь знаю, как это важно для музыканта…
— Нет‑нет, все в порядке. — Лейси улыбнулась. — Ты поступил правильно, и я благодарна тебе за то, что дал мне время поработать над альбомом. Знаешь, я записала четырнадцать новых песен и очень ими довольна. Единственное, о чем я сожалею… Очень жаль, что у меня нигде не звучит мандолина.
— Если хочешь, можешь добавить ее позже. Я знаю одного опытного мандолиниста, который недавно ушел из группы. — Элай улыбнулся и подмигнул ей.
— Теперь и я его знаю… по‑настоящему. — Лейси на мгновение потупилась и, собравшись с духом, сказала самые важные слова — те самые, которые хотела сказать в самом начале: — А я ведь тоже не боролась за тебя. Я только сегодня поняла, что едва не потеряла тебя, когда позволила уйти. И такое случалось не раз. После той последней ночи я поняла, что люблю тебя. Мне было все равно, что Фолкс — это Джакс, я хотела быть только с тобой. Но потом прочитала твою записку… — Нет, она не должна оправдывать себя тем, что Элай первый порвал с ней. — Я должна была пойти к тебе и все объяснить. Но я отступила без боя. Я отпустила тебя.
— Значит, мы оба делали ошибки. — Элай пожал плечами.
— Но можем ли мы оставить их в прошлом? — У Лейси дрожали губы, и вся она, казалось, горела — ей ужасно хотелось, чтобы Элай прикоснулся к ней.
— Я — могу. А ты как думаешь?
— Я тоже. — После этих слов любимый наконец‑то обнял ее, и Лейси, замирая от счастья, прижалась к его груди. — Элай, я люблю тебя. И я безумно рада, что ты оказался таким храбрым и приехал, чтобы быть со мной вместе.
— Таким я стал благодаря тебе. — Элай приподнял ее подбородок, и губы их наконец‑то встретились.
Лейси так долго ждала этого поцелуя, и теперь ей казалось, что это самый главный поцелуй в ее жизни. Ощущение же было необычным: бабочки в животе явно присутствовали, и еще было прекрасное чувство полноты и завершенности. Теперь она точно знала: у истории ее любви — счастливый конец.
Тут Элай еще крепче прижал ее к себе, и Лейси, запуская пальцы в его волосы, подумала о том, что поцелуй этот растянется на всю ее жизнь.
Минуту спустя Элай поднял голову и спросил:
— Итак, что теперь?
Вопрос явно был провокационный. Понятно, что лучше всего было бы найти какую‑нибудь пустую кладовку и целоваться дальше. Но неподалеку кружилась в танце Энди, так что сбежать не представлялось никакой возможности.