— И это — главное. — Он поцеловал ее, потом сказал: — А неловкий разговор отложим до завтра. Хорошо, Певунья?
— Да, — кивнула Лейси. Ей действительно было очень хорошо с ним, но она думала уже не о нем, а о словах и музыке, звучавших в голове.
Переступив порог своего номера, Лейси тотчас забралась в постель. «Пока песня зреет, мне лучше поспать», — решила она. Такое часто бывало раньше — она ложилась, а утром, вставая, уже отчетливо слышала всю мелодию и вполне связный текст.
Лейси поставила телефон на зарядку рядом с собой и включила будильник. Она не стала проверять, поступало ли сообщение от Фолкса — ей было бы стыдно его читать. А все неловкие моменты с Элаем — это до завтра.
Обычно во время туров Элай, просыпаясь утром, несколько секунд не мог понять, где он находился и чем, собственно, занимался накануне. Но сегодня утром никакого тумана в голове не было. Он еще не до конца проснулся, а воспоминания о вчерашнем вечере обрушились на него стремительной лавиной. Более того, он не сомневался, что ночью ему снилась Лейси — снились ее поцелуи и возбужденные соски, прижимавшиеся к его груди. А сейчас, не успел он открыть глаза, как его приятель, уже проснувшийся и восставший, недвусмысленно заявил, что снова готов к бою.
Элай глухо застонал. Он чувствовал себя последним дерьмом. Что ж, неудивительно. Ведь Лейси — его коллега, певица, выступавшая с ним в туре. И она поделилась с ним своей болью, а он… Проклятье, он так возбудился, что пропустил свидание с ЛюбовьюБезПесен, чтобы поиметь ту, которая плакала у него на плече. Он не смог удержать член в штанах и этим оскорбил сразу двух девушек. Ну… и кто он после этого?
Элай накрыл голову подушкой и снова застонал.
Через несколько минут он направился в туалет, после чего умылся холодной водой. Вернувшись в комнату, осмотрелся. Все в номере напоминало о прошедшей ночи. Пустые банки из‑под колы… Лежавшее на полу банджо… И помятая коробка с пиццей. В очередной раз застонав, Элай улегся на диван и попытался собраться с мыслями.
Лейси Доусон тут же заняла главное место в его раздумьях. Воспоминания о ее улыбке и нежных руках сами собой лезли в голову, и в какой‑то момент Элай поймал себя на мысли, что думал совсем не о том, о чем следовало бы. Ведь как бы хорошо ему ни было в объятиях Лейси, — не следовало забывать о самом главном, то есть о том, что он обманул ЛюбовьБезПесен с другой девушкой.
Элай зажмурился и провел пальцами по векам. Потом ущипнул себя за переносицу. Его отец был таким же дерьмом — он не только кричал и дрался, но и постоянно изменял матери. Элай хотел быть другим, и, в общем‑то, это у него получалось. Но вчера вечером он изменил одной девушке, потому что вдруг очень захотел другую…