И если это так… Значит Джакс — и есть Фолкс!
От такой мысли у Лейси перехватило дыхание, а сердце снова гулко забилось. Но неужели это возможно?.. Выходит, они — оба из Бостона? Да еще и оказались в одном туре? Хм… а как она выглядела, когда познакомилась с ним? Конечно, не так хорошо, как ей хотелось бы. На свадьбе, в вечернем платье и с макияжем она бы… ну, точно понравилась бы ему больше, чем сейчас, во время тура.
Но хватит о ее внешности. Надо подумать о том, как выглядит он. Потому что… Боже мой, ведь Джакс — это Фолкс! И выглядел он классно. Однако же… Черт возьми, это было не совсем то, что она ожидала. У нее сложился совершенно другой образ Фолкса. Он был темноволосым, и красота его была не такая яркая, а более… мужская, что ли… Как у Элая, например.
Усилием воли Лейси подавила чувство, очень походившее на разочарование. Наверное, ей следовало просто перестроиться, вот и все. Она привыкнет. К тому же, Джакс понравился ей сразу же, как она увидела его на сцене. Конечно, сексуальный заряд, который она почувствовала в тот момент, уже ушел, но Лейси знала, что его можно вернуть. Наверное. Она окинула взглядом его стройную фигуру в узких джинсах и клетчатой рубашке. Да, наверное, все будет в порядке.
О боже, ведь это Фолкс! Она знала его, а он — ее. Их души давно уже были связаны, а песня, которую он сейчас пел… Ведь в каком‑то смысле это и ее песня тоже!
— Черт меня побери! Невероятно! — со смехом воскликнула Лейси.
Кэт взглянула на нее, но похоже, решила, что это она про то, какая классная песня. Тут группа заиграла припев, и Лейси охватило ликование. Она вспомнила, как Фолкс — то есть Джакс — сказал, что эту часть остальные музыканты решили выбросить. И вот он и в самом деле начал повторять «да‑да», а потом протянул микрофон в зал, где пока что сидели только они с Кэт. И та действительно начала подпевать ему своим визгливым, но хорошо поставленным сопрано.
А Лейси не стала подпевать. Ей этот прием совсем не понравился. К тому же песня в ее первоначальном виде была гораздо лучше. Правда, Лейси не слышала мелодию припева, но слова помнила хорошо и чувствовала, как замечательно они сейчас дополнили бы партию мандолины. Она тихонько запела их себе под нос:
Ты ломаешь меня и делаешь это заново,
Берешь меня и пробуждаешь,
Поджигаешь, и я горю.
О, это звучало бы прекрасно! Гораздо лучше, чем рекламный трюк, который сейчас исполнял Джакс. Да, наверное, толпе понравится, но с точки зрения музыки это была обидная потеря. Но какая разница? Она ведь впервые слышала, как поет Фолкс! То есть она, конечно, слышала Джакса и раньше, но не знала, кто он такой на самом деле. Удивительно! Даже несмотря на ужасный припев, Джакс своим искренним и ярким выступлением вытягивал всю песню. Это впечатляло. И одновременно смущало. Лейси никак не ожидала, что Фолкс окажется таким властным и харизматичным на сцене. В их беседах на форуме он казался ей совсем другим. Почему‑то это обстоятельство ее немного расстроило — как будто она хотела, чтобы он стремился очаровать не весь зал, а только ее. Как, например, это делал Элай.