– Можно и так сказать. Ярцев умер, а его проблемы легли на плечи вдовы. Разумеется, слушание дела перенесено, а может, и вовсе аннулировано, я точно не знаю. Этим вопросом вдова занималась лично. Знаю только, что участки, признанные незаконно присвоенными, пришлось вернуть. Фирма понесла колоссальные убытки. Возможно, дело дойдет до банкротства.
– И поэтому местные власти нисколько не усомнились в версии самоубийства, – подытожил Гуров.
– Вероятно, так, – кивнул Данилин. – Все выглядит вполне логично, на мой взгляд.
– Не могу не согласиться с вами, – произнес Гуров. – Правда, замечу, что порой стройность и логичность событий и их последствий оказываются на деле всего лишь иллюзией правды.
– Любите философию? – улыбнулся Данилин. – Я и сам одно время увлекался. Потом остыл.
– Скажите, Аркадий Ярцев носил печатку? – сменил тему Лев.
– А какое отношение это имеет к проблемам фирмы или к его смерти? – не понял Данилин.
– Не задумывайтесь о глубоких мотивах, просто отвечайте, и все. Вам же будет спокойнее.
– Да, у Ярцева была печатка. Солидный золотой болт на безымянном пальце правой руки. Он носил его вместо обручального кольца, так я думаю.
– Отлично. И последний вопрос: назовите три фамилии людей, наиболее близко общавшихся с Ярцевым.
– Из числа сотрудников?
– Из любого числа.
– Вадим Акиншин, это наш бухгалтер. Они общались семьями, насколько я знаю, – начал перечислять Данилин. – Еще Виктор Степанович, он закупками занимается. Ну, и дядя Ваня, конечно.
– Дядя Ваня – это кто?
– Прораб. Он бригады комплектует, рабочих нанимает. И за порядком следит. Он в фирме самый старый сотрудник. И в плане возраста, и в плане выслуги лет, – объяснил Данилин.
– Где я могу найти этого дядю Ваню?
– Раньше он всегда по участкам ездил, контролировал работу бригад. Сейчас без дела сидит, скорее всего, в плотницком цеху. Улица Мельничная, на самой окраине города.
– Трудно отыскать?
– Нет, совсем легко. Выезжаете на проспект и гоните по прямой до самой окраины. Там на повороте указатель есть. Зеленая табличка с надписью «Лесопилка». Это Ярцев придумал, чтобы поставщики мимо не проскакивали, – объяснил Данилин. – А с остальными здесь в офисе пообщаться можете. Бухгалтер через две двери от моего кабинета. А Виктор Степанович сидит напротив. Таблички на двери нет, только номер. Двадцать два – это он.
– Благодарю за сотрудничество, – пожал Данилину руку Лев.
– Вдове что-то передать? – спросил тот.
– Пока не стоит. Будет необходимость, я сам с ней свяжусь.
От Данилина Гуров отправился к бухгалтеру. Беседа с ним заняла не больше десяти минут. Общаться с полковником он желания не изъявил и на все его вопросы отвечал односложно и уклончиво. Поняв, что пользы от бухгалтера не получит, Гуров перешел в кабинет Виктора Степановича, который, по словам Данилина, занимался закупками. Виктор Степанович был настроен ненамного дружелюбнее бухгалтера, но старательно делал вид, что искренне желает помочь столичному оперу. В версию преднамеренного убийства Виктор Степанович не верил, полагая, что Ярцев совершил акт самоубийства, так как другого способа исправить положение уже не видел. Ездил ли Ярцев в Москву после того, как ему было предъявлено обвинение? Ездил, но к кому и зачем, Виктору Степановичу неизвестно. Знает ли он Преснова Олега Евгеньевича? Что-то смутно припоминается, но так, чтобы наверняка, не скажет. Общался ли с Пресновым покойный? Быть может, когда-то и общался, но опять же, насколько близким было общение, не подскажет. И все в таком духе. Устав выуживать информацию из людей, по мнению Данилина, наиболее близких к Ярцеву, Гуров оставил здание офиса и поехал на лесосклад.