! Идите отсюда.
Выпровоженные из лавки клиенты подобным расставанием. Тот, что был настроен более воинственно, пытался протестовать против такого обхождения, но оказался бессилен вставить хоть слово среди непрекращающегося потока стаевского словоблудия. Владелец лавки похлопал на прощание их по плечу и захлопнул дверь. Колокольчик, в тон своему хозяину, весело, едва ли не издеваясь, распрощался с несчастными клиентами. Стаевский повесил на ручку двери с внешней стороны табличку «Закрыто» и повернулся к графу.
– Так о какой девочке вы говорите? Возможно, тут какая-то ошибка. Уверяю, в моей лавке ещё никто не пропадал, хи-хи-хи. Как бы не вышло какого анекдота, – покусывая нижнюю губу, сказал Стаевский.
– В вашей лавке или в какой-то другой, но молодая Софья Дмитриевна Красненская пропала неделю назад.
– Ах, вот вы о чём! Нет, к этому делу я никакого отношения иметь не могу, таким же счётом, как и ко многим другим исчезновениям и происшествиям, достойных быть описанными в восхитительных романах. Мне, следуя древнему примеру, зафиксированному святыми апостолами, даже не придётся умывать руки, они и без того безупречно чисты.
– Вы знали Софью Дмитриевну? – наконец-то смог ввернуть своё слово молодой граф.
– Что-то не припомню я такой фамилии. Красненская. Любопытно было бы знать, кто она такая, если её поиском занялся интеллектуал Вашего сорта. Должно быть в это мгновение храбрейший генерал или утончённейший сановник, тоскует без своей возлюбленной. Хотя, если у страдающего от потери своей ненагладной, имеется благоверная супруга, то хоть кто-то обрадуется её пропаже, – разглядывая своё отражение в зеркале, продолжал говорить Стаевский. – Признаться, я решил, что Ваша лучезарная особа посетила мой скромный уголок с целью заложить нечто невероятно ценное.
Бегающие глазки оценщика остановились на серебряной трости Соколовского.
– С чего это вы взяли, что я нуждаюсь в средствах?
– Слухи, дорогой граф. Много-много слухов бродит туда-сюда, туда-сюда. Они толкаются, визжат, спорят, в надежде побыстрее заскочить в ослабленный человеческий разум, словно толпа плебеев, прослышавших о жирной дармовщине.
– Слухи ввели вас в заблуждение, господин Стаевский, – отрезал граф. – Разве в вашей лавке нет записей? Стоит заглянуть в них, и мы, уверен, найдём запись о Красненской, сделанную чуть больше месяца месяц назад. Она закладывала у вас кольцо.
– Можно и посмотреть. А стоит ли, любезный граф? – на мгновение в голубых глазах ювелира сверкнул недоброжелательный огонёк. – Мои дела касаются лишь меня и тех несчастных, которых судьба заставила в поисках средств к существованию оставить мне на хранение кой-какие ценности взамен на неплохую выплату. За хранение я прошу лишь небольшой процент. Ма-а-аленький процентик. Настолько скромный, что я зачастую чувствую себя чудесным благотворителем и сказочным волшебником.