– Очень интересная история. Но, вы же понимаете, она не является доказательством существования Бога. Для меня не существует никаких убедительных доказательств Его существования.
– Конечно, не существует. Если для вас не являются доказательством наличие у человека души и удивительные устройства нашей планеты, Солнечной системы, Вселенной, вашего организма, в конце концов, то вас уже ничто не заставит поверить в Бога.
– Ой, граф, бросьте вы этот пафос, – отмахнулся Барсуков. – На место Творца всего Сущего претендуют множество богов, я же отвергаю их всех. И знаете, после этого разговора я готов душу продать дьяволу, лишь бы узнать правду.
Такие слова, если не напугали, то, во всяком случае, взволновали Отто Германовича. Он немедленно поднялся с кресла и поспешил к бильярдному столу, на котором играли Светилин и сын Барсуков. Граф Соколовский будто ждал чего-то подобного от фабриканта. Его глаза сощурились и посмотрели прямо в зрачки Барсукова. Сухие графские губы подёрнулись в трубочку.
– Михаил Аристархович, а вы уверены, что уже не продали её?
– Хм, не припомню, чтобы читал условия договора. Да и кровяными чернилами давненько ничего не подписывал, – опять подшутил фабрикант.
– Может оказаться, дьявол не использовал при сделке с вами кровяных чернил, а удовлетворился самыми обыкновенными.
– Проверим, проверим. Мне даже расхотелось в прах превращаться, но ничего не поделаешь. Всякая материя подвержена износу. Анечка, принеси мне ещё бутылку виски, – эти слова были обращены к молоденькой служанке, стоящей у входа в комнату. – И бутылку красного вина господину Соколовскому.
– Нет-нет, моя хорошая. Не стоит, – запротестовал граф. – Михаил Аристархович, благодарю вас за гостеприимство. Уже глубокая ночь, а я привык ложиться рано. Доброй ночи, господа.
Александр Константинович поклонился присутствующим и, простившись с хозяином дома, покинул душную задымлённую бильярдную комнату. В малой гостиной он застал за карточной игрой князя Пулева, игравшего в паре с господином Хитровым против Франца Карловича и баронессы Мыслевской. Марина Николаевна уделяла больше внимания разговору с зятем Барсукова, нежели игре, и из-за её невнимательности секретарь графа Соколовского терпел убытки. Судя по его исписанному цифрами листочку, Франц Карлович начинал играть в долг.
Незамеченный никем, кроме баронессы, граф Соколовский вышел в просторную прихожую и поднялся на второй этаж. Уединившись в своей комнате, Александр Константинович переоделся в ночную длинную рубашку. Сражаясь с сонливостью и лёгким опьянением, граф принялся читать вечерние молитвы. Он знал их наизусть почти все, но всё же изредка заглядывал в молитвенник, остерегаясь нечаянной ошибки. Закончив повседневное исповедание грехов, граф Соколовский перекрестился и поцеловал нательный крестик.